За Полярным Кругом

Знаете ли вы, когда и почему я полюбила круизы? Произошло это, когда мы в первый раз поплыли всерьёз, не по Карибам, где читают лекции о том, в каких магазинах лучше покупать драгоценности, а на Таити. Тогда я вдруг поняла, что если мне удалось принести моего органически не умеющего никуда приходить вовремя мужа на моих хрупких плечах в аэропорт под объявление “Господа Мордуховичи, если вы не появитесь через минуту, мы отдадим ваши билеты другим пассажирам”, и если потом мне удастся на тех же хрупких плечах внести его же вовремя по трапу, потом я могу расслабиться – наш отель будет путешествовать вместе с нами. Нет, если честно, тогда я только поняла, что круизы – это удобно, а полюбила я их после одного из лучших путешествий в моей жизни, необыкновенного плавания в Антарктику, о котором я уже писала, и которое по сей день вспоминаю с нежностью – ах, пингвины, альбатросы, киты, айсберги, ледники, ах, Огненная семья, Фалкландские острова, Патагония и белоснежный нетронутый шестой континент, куда я мечтаю когда-нибудь вернуться. Боря у нас любит симметрию, всё должно лежать и стоять симметрично и перпендикулярно, поэтому для симметрии мы решили, что, подружившись с пингвинами, нельзя обойти своим вниманием моржей, в имени которых есть что-то щемящее и близкое. Моржа мы увидели сидящим на льдине, и он отнёсся к нам, как к родным: мы дважды медленно проплыли мимо него, а он лежал, выставив клыки, и позировал с удовольствием, прямо как наши политические деятели. В этой поездке было очень много хорошего, но был и один тяжёлый день, с которого я и начну, чтобы потом закончить эти записки на радостной и жизнеутверждающей ноте. Наш маршрут начинался и кончался в Англии, но пролегал в основном по землям норвежским, однако ближе к концу мы завернули в Россию, в город-герой Мурманск. Если вы помните, в старые недобрые времена это был военный закрытый город, куда не пускали без особых причин не только капиталистов и их наймитов, но и вполне лояльных советских граждан. Теперь город открыт больше, чем Питер, и иностранцев, в том числе и нас, туда пускали без виз; единственным условием была официальная экскурсия. Видимо, ни один иностранец не пожелал в Мурманске остаться. Я предполагала, что нам выдадут конвоиров, но экскурсию нашу вёл молодой учитель английского, переквалифицировавшийся в экскурсоводы по мотивам сугубо денежным, и никто нас не охранял – беги, куда хочешь. Бежать не хотелось, а хотелось закрыть глаза и не видеть этого убожества, страшных серых обшарпанных зданий, ржавых гаражей, которые лепились в каждом пустом пространстве и почему-то произвели неизгладимое впечатление на не привыкших к этому зрелищу западных туристов. Природа для меня спасает многое, но не было видно и этого, только яркое пятно диких цветов контрастировало с облезлой штукатуркой и ржавчиной, с серым камнем памятника, серым небом и серым морем. Мы все навидались за свою жизнь и хрущёвок, и микрорайонов, многие и пожили в них не один год, но и они могут выглядеть по-разному. Мне было стыдно фотографировать дома и гаражи, как-будто я снимаю что-то откровенно непристойное, но, как настоящий журналист, я наступила на горло своей совести и сделала несколько снимков для этих записок. Лица у людей, как всегда, были разные, некоторые вписывались в эти декорации, многие нет. Милая женщина с милой собакой мило указала мне на хорошее место для того, чтобы издали сфотографировать православный собор, и я от души (молча) пожелала ей не осознавать, какое убожество её окружает. Мурманск – город совсем молодой, заложенный в 1916 году и названный тогда Романов-на-Мурмане. Ему было суждено стать последним городом, основанным в царской России. Уже в апреле 1917 года Романов исчез из названия. Все места, которые мы посещали на сей раз, обогревает Гольфстрим, и благодаря ему, несмотря на широту, Мурманск – порт незамерзающий, поэтому он и приобрёл такое значение во время второй мировой войны. Его зверски бомбили, и по разрушениям он сопоставим со Сталинградом. В Мурманск шли арктические конвои союзников с продовольствием и вооружением, те самые конвои, которые Уинстон Черчилль назвал «самым страшным плаванием в мире». В городе на высоком холме стоит памятник Алёше, а точнее, мемориал неизвестному солдату, гигантская 35 метровая статуя на 7 метровом пьедестале, самый высокий в России памятник после Родины-матери в Сталинграде. Всё сделано с размахом – тут и вечный огонь, и противовоздушные орудия, и стелы, посвящённые другим городам-героям, всё, кроме малейшего упоминания о том, как здесь гибли американские и британские мальчики, протянувшие Советскому Союзу руку помощи. Все помнят подводную лодку “Курск”, которая затонула в 2000 году. Через много лет после аварии корреспондент газеты “Мурманский вестник” нашла на свалке рубку несчастной подлодки, и в 2009 году в Мурманске возле Храма Спаса на водах открыли мемориал, где стоит та самая рубка. Официальная версия – на “Курске” взорвалась торпеда, но многие россияне считают, что “Курск” был торпедирован американской подлодкой. Мне рассказал это наш экскурсовод в ответ на мой...

Прочитайте больше