Австралия

Первый мой приезд в Австралию был в далеком 93-ом году. Были мы тогда еще лицами без гражданства (доброе советское правительство лишило нас гражданства в 1988 году, а американского, как многим моим корреспондентам известно, надо ждать 5 лет) и путешествовали с довольно необычными документами, которые по-английски назывались “Refugee Travel Document”, т.е. были заменителем паспорта для не имеющих паспортов беженцев. Подали мы на получение этих документов почти сразу после приезда, и первой дальней “заграницей” была для нас Канада, до которой нам теперь всего 40 минут езды. По всей видимости, мы были необычайно активными беженцами: во многих странах пограничники не были с этими документами знакомы, и эти книжечки по приземлении рассматривались, обнюхивались, чуть ли не пробовались на вкус. В Чили пограничники нас даже один раз задержали, т. к. наш испанский примерно соответствовал их английскому, и они не могли понять, а мы не могли им объяснить, почему чилийские визы проставлены в документе, который паспортом ни одной страны определенно не является. Чилийцы – люди доброжелательные, и примерно через час пограничники ворвались в тот отстойник, куда они нас поместили, с радостными воплями “No patria”, т.е. они поняли, что мы космополиты безродные, и это словосочетание стало одним из первых испанских выражений, которое я запомнила. До тюрьмы дело не дошло ни разу, и я честно могу писать “не привлекалась” и “под судом и следствием не находилась” во всех анкетах. У нас есть целый альбом фотографий из первой австралийской поездки, где я, как у нас часто бывает, осталась человеком за камерой, и только эта некачественная фотография, снятая плохоньким фотоаппаратом против солнца, подтверждает, что я там была. Поколебавшись, я решила поместить её в записки в исторических целях. Коротенькие по моде того времени шорты подтверждают, какой молодой я тогда себя чувствовала, а, значит, была. В смысле денежном тогда для американцев в Австралии были райские времена – наш доллар был вдвое дороже австралийского, и все ресторанчики казались недорогими, гостиницы и перелеты доступными. Это помогло нам, еще не научившимся тратить деньги с размахом, полетать и поездить по стране уже в первый приезд. Думаю, что с поправкой на инфляцию их цены не сильно менялись, но наш доллар стоит сейчас ниже австралийского, и первое ощущение от продуктовых магазинов, кафичек и ресторанчиков – всё безумно дорого, в два, а то и в три раза дороже, чем в наших родных супермаркетах и ресторанах. Жалуются на это не только американцы, но и местные владельцы туристских бизнесов, сувенирных магазинов – американцы перестали у них покупать, да и приезжают гораздо реже. Для меня выход был один – радоваться наличию в кармане пластиковой карты, и, забывая про цены, смотреть страну, а смотреть там есть на что. Я не сумела удержаться и все-таки поместила в эти записки фотографию здания, которое знают все, но Оперный театр в Сиднее и вправду заслужил свою славу. Театр необычен и хорош днем и ночью, изнутри и снаружи, в любом ракурсе. Интересно, что датский архитектор Йорн Утсон свой театр не достроил и покинул страну в 1966 году из-за конфликта с властями, поклявшись никогда в Австралию не возвращаться. Хотя формальное примирение состоялось в конце 90х, и в театре есть его музей, свой шедевр он так никогда и не увидел. За эти 18 лет Сидней очень похорошел. Центр в некоторых местах может дать фору Манхэттэну, ну а если прибавить к этому необыкновенной красоты бухту, океан, китов у порога, потрясающие горы в часе езды, то можно снять шляпу перед этим красавцем. Я решила, что надо поехать смотреть китов. Мы вышли в открытый бурный океан на маленьком суденышке. Кораблик бросало вверх и вниз. Киты там были, но я их не видела. В те редкие минуты, когда мне удавалось приоткрыть глаза, я видела перед собой пару ярко-зеленых китайцев (я никогда не представляла себе, что можно достичь такого цвета), и мне становилось еще хуже, так что фотографийкитов у меня нет. Эта фотография была снята в замечательном Ботаническом саду Сиднея, и на дереве висят не диковинные плоды, а летучие мыши, прозванные за похожие на лисьи уши и мордочки летучими лисичками, flying foxes. Там же я снимала этих доверчивых большеглазых птиц. Как хорошо, когда в большом городе живут звери и птицы. Вообще, жить в Австралии можно, и тот, у Визбора, Владик Коп, который “подался в городок Сидней, где океан, балет и выпивка с утра”, наверняка в этом городке прижился. А ведь первый флот, прибывший туда в конце 18-го века, был транспортом, вывозившим из Англии заключенных, или, как изящно выражается мой муж, Австралию заселяли зэки. Интересно, что на создание Австралии в том виде и форме, как мы ее знаем, повлияла американская война за независимость. Англия многие годы отправляла правонарушителей в свою североамериканскую заокеанскую колонию, а именно, в Джорджию. Когда Америка отделилась, новым местом высылки стала Австралия, и очень вовремя, потому что когда вскоре туда приплыл Лаперуз, право Англии на материк уже...

Прочитайте больше