ОСЛО И ТРОНХЕЙМ

 

ОСЛО

Как-то у нас в гостях были коллеги мужа, американские профессора, многие с женами. Профессора в Америке (за исключением переживших культурную революцию старых китайцев и выходцев из Советского Союза и прочих стран развитого социализма) известны своими крайне левыми настроениями. Один профессор и его жена были левее всех левых, и она долго объясняла нам, что мы СССР просто недооценили, вот недооценили и все. На вопрос о ее любимом американском городе она очень уверенно ответила: «Осло».

Думаю, что я бы так до конца и не поняла ее позицию, если бы мы не оказались в городе 1 Мая и не натолкнулись совершенно случайно на первомайскую демонстрацию. Сначала мы услышали громкие звуки Интернационала, а потом увидели колонны людей. Это было такое удивительное зрелище, такое дежа вю, такой отброс на 40 или 50 лет назад, что мне стало несколько нехорошо. По городу шли тысячи людей, и очень многие шли под красными знаменами.

Играли оркестры, гремела музыка, и плыл перед моими глазами до боли знакомый портрет основоположника.

Портрет Че Гевары вызывал меньше воспоминаний, но тоже не очень радовал. Я вздыхала и довольно философски рассуждала о благополучной, разжиревшей на нефти стране «непуганых идиотов». “Имеют право”, думала демократическая я.

Сломалась я на другом. Первая, вторая, третья группа под палестинскими флагами, призыв бойкотировать Израиль, кровь невинных палестинцев на плакате, и единственный замеченный мной палестинец в куфие — вот это меня и доконало. Зачем белокурым теткам и чистеньким норвежским студентам нужно бойкотировать Израиль, подумала я, и тут в меня вселился мой покойный папа. Тетки скандировали что-то на своем, на норвежском, и я им в ответ тоже стала скандировать одну фразу на иврите, которую мой тихий папа произносил каждый раз, когда по телевизору показывали советских лидеров. Поверьте мне, эта фраза не состояла из признаний в любви и добрых пожеланий. Палестинец насторожился, посмотрел мне в лицо, но выяснять отношения не стал. Он, вообще, в этой толпе был самым тихим, мне его даже жалко стало.

От моего скандирования мне слегка полегчало, но ненадолго. Я припомнила им не только профашистский режим Квислинга, но также и Гамсуна, книги которого я, не имеющая понятия о его неизменной поддержке Гитлера, с удовольствием читала в своей романтической юности.

Потом я вспомнила о том, что народ очень отрицательно отнесся к правительству Квислинга, что Хокон Седьмой, его кабинет и вся его семья немедленно после вторжения эмигрировали в Англию, создав там правительство в изгнании. Подумала я о том, сколько идиотов поддерживают бойкот Израиля в моей Америке, остыла, и начала получать удовольствие от прогулок по Осло.

Кстати, раз уж мы вспомнили короля, я покажу вам королевский дворец. Флаг был поднят, значит, король был там, но нас он к себе не пригласил: дворец открывают для посещений только в июне.

Король меня не впустил, но в самое старое сооружение Осло, крепость Акерсхус, я попала. Эта средневековая крепость не только защищала город, но была также королевской резиденцией.

В этом замке есть все, что полагается иметь средневековым замкам — и гигантские залы, и темница, и мавзолей, и придворная церковь.

Эта крепость горела, она перестраивалась, но за всю историю ее существования ее ни разу не взяли осадой. Лишь в 1940 году она позорно сдалась немцам, сдалась без боя.

Все пять лет оккупации Норвегии в замке размещалось гестапо. Здесь были казнены немцами несколько участников сопротивления. После войны на территории крепости были казнены 8 норвежцев за сотрудничество с нацистами. Здесь же в 1945 году был расстрелян за измену родине сам Видкун Квислинг.

В городе сохранился район старых домов.

В основном это 17 или 18 век, милая скандинавская архитектура.

На площади знаменитой Квадратуры, исторического центра Осло, находится не менее знаменитый фонтан, а в центре фонтана — скульптура руки датского короля Кристиана IV. После великого пожара 1624 года, этот король перенес город ближе к крепости и начал там строить новый город. Он же скромно переименовал Осло в свою честь, назвав его Христианией или Кристианией.

В Осло вручается Нобелевская премия мира, единственная Нобелевская премия, присуждение которой происходит не в Швеции. На этом снимке Нобелевский центр мира.

Его фасад украшает изображение медали, которая вручается лауреатам вместе с дипломом и денежной премией. Медаль отливают из золота высокой пробы, и на ней выгравирован портрет Альфреда Нобеля. Ее дизайн разработал знаменитый норвежский скульптор Густав Вигеланд, чье имя вы еще не раз встретите в этих заметках.

В далеком прошлом одним из лауреатов этой премии был великий полярный исследователь и гуманист Фритьоф Нансен, который, в частности, оказывал огромную помощь голодающим Поволжья.

Интересно, что помогал ему тогда вышеупомянутый Видкун Квислинг, большой любитель русских женщин — обе его жены были русскими. Квислинг в то время весьма симпатизировал коммунистам, а потом плавно перешел к симпатиям и сотрудничеству с нацистами. Вы видите тут противоречие? Я нет. Кстати, Нансена это никак не компрометирует.

По инициативе Нансена были созданы знаменитые Нансеновские паспорта, первые переездные документы для беженцев. Их обладателями были Бунин и Рахманинов, Жаботинский и Набоков, Стравинский и Анна Павлова.

Мы, выезжая из Союза, были лишены гражданства, а американское гражданство получили только через шесть лет. Все эти года мы путешествовали с т.н. Refugee traveling documents, проездными документами для беженцев, моделью для которых, я предполагаю, послужили именно Нансеновские паспорта. В моих глазах его Нобелевская премия мира 1922 года честно заслужена.

К сожалению, со временем эта премия стала невероятно политизированной. С момента ее присуждения вновь избранному президенту Обаме практически за сам факт его избрания я окончательно подрастеряла своё уважение к этой премии и не пошла внутрь городской ратуши, где эта премия вручается.

В качестве шутки, об их нравах. На здании ратуши, наряду с изображением Нансена, находится барельеф с изображением проститутки Альбертины с клиентом и сутенером. Сюжет взят из в свое время весьма знаменитого скандального одноименного романа.

В целом Норвегия была и осталась страной весьма либеральной. Здесь на бумаге все принимают и любят всех, но, согласно Википедии, примерно 34% норвежцев не очень хорошо относятся к мусульманам и 28.9% плохо относятся к евреям. Мусульман там хотя бы много, а евреев меньше чем 2000. Классическая ситуация — евреев нет, а антисемитизм есть. Я читала, что правительство Норвегии пытается с этим бороться. Я также читала, что у евреев в Норвегии нет будущего. Сейчас евреи Норвегии борются за свое право не работать на Йом Киппур и другие еврейские праздники.

В Осло есть ортодоксальная синагога. В 2006 году она была обстреляна, но, к счастью, обошлось без жертв. Главаря банды, исламиста пакистанского происхождения, оправдали по всем обвинениям в терроризме, но он получил какой-то срок за вандализм. Остальных трех бандитов оправдали. «Да здравствует норвежский суд, самый справедливый суд в мире», подумала я и решила, что, в отличие от жены профессора, упомянутой в начале моей заметки, перебираться в Осло я не хочу.

Это моя точка зрения, но есть и другие. Американец, долго работавший профессором в Германии и переехавший в Норвегию несколько лет тому назад, очень доволен Осло. Да, цены высокие, но высокие и зарплаты, отопление дешевое, машина в городе не нужна. Все относительно, у каждого своя страна. Страшно, когда она на твоих глазах все больше становится не твоей.

При всем при том, побывать в Осло интересно. Давайте мы еще немного погуляем по городу. В этом здании заседает Стортинг, однопалатный норвежский парламент.

На берегу Осло-фьорда стоит очень впечатляющий Оперный театр. Как я ни старалась, билеты в него я не купила, но побывала внутри.

На здание театра можно взобраться, что мы и сделали.

Я снимала с крыши не только городские виды, но и портреты.Эта замечательная чайка мне позировала.

А эта чайка с коричневой головой позировала мне, когда мы спустились с крыши.

Ну и раз мы о птичках, вот вам еще одна новая для меня уточка.

Эта сооружение из стекла и металла свободно плавает в водоеме перед Оперным театром. Называется эта скульптура «Она лежит», и кто-то, наверное, видит в ней гонимую ветром лежащую женщину.

Перед Национальным театром стоит памятник Ибсену, одному из немногих известных мне норвежских драматургов. Пьесы Ибсена составляют немалую часть его репертуара.

Недалеко от театра мой муж нашел женщину своей мечты, и я их сфотографировала.

 
 
 
 
 
 

Вообще, здесь много всяких славных скульптур. Называется этот симпатичный мужчина распространителем радости, и я ему улыбнулась.

На западе Осло находится самый известный парк в Норвегии — парк скульптур, созданный вышеупомянутым скульптором Густавом Вигеландом в первой половине прошлого века. Парк огромный, занимает площадь в 30 гектаров, поэтому его за 15 минут не посмотришь, на него нужно время.

В нем 227 скульптурных групп, многие очень знамениты.

Это «Монолит», немного жутковатый и состоящий из переплетенных обнаженных тел, как будто бы это вертикально поставленный ров для расстрелянных.

Вокруг него на плато стоят скульптурные групп, изображающие разные стадии человеческой жизни.

Это был мой второй и более длительный приезд в Осло, и на этот раз я серьезно ударила по музеям.

На полуострове Бугдой находятся пять музеев. Я была в четырех из них, о них и расскажу.

 
 
 
 

В Норвежский музей истории культуры под открытым небом свезли интересные здания со всей Норвегии. На этом снимке — так называемая ставкирка из Гуля, очень симпатичная церковь, выстроенная из сосны и датируемая 12 веком.
 

Она хороша и внутри, советую не пропустить.

Это, по-моему, утратившая лапы избушка на курьих ножках.

Посмотрите, какие красавицы в национальных костюмах выступают в этом парке.

Это я снимала в музее кораблей викингов. Там выставлены три корабля, и все они были построены в 9 веке. Мне повезло, я была в этом музее в 2018 году. Сейчас его переделывают, и он закрыт до 2026 года.

Говоря о мореплавателях, Музей Фрама меня не разочаровал.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Вот он, знаменитый Фрам.

 
 

На этом корабле великий Нансен в конце 19 века вел первую норвежскую полярную экспедицию. До полюса на собачьих упряжках они не добрались, но ближе их к полюсу до этого не добирался никто. Это также была первая полярная экспедиция, не потерявшая ни одного участника.

 
 
 
 
 
 
 

На этом же корабле не менее великий Руаль Амундсен доплыл до Антарктики и водрузил норвежский флаг на Южном полюсе.
 

На корабль можно взойти, прогуляться по трюмам и каютам, посмотреть интересную экспозицию.

Если вы, как и я, зачитывались книгами Тура Хейердала, перейдите дорогу и зайдите в музей Кон-Тики. Вот он, знаменитый плот.

Здесь также находится тростниковая лодка Ра-2, на которой знаменитый этнограф и путешественник доплыл от берегов Африки до Барбадоса.

 
 
 
 
 
 

Вы все, наверняка, слышали имя этого человека. Это автопортрет самого знаменитого норвежского художника Эдварда Мунка.

 
 

 
 
 
 
 
 

На мой взгляд, он напрасно знаменит только одной своей картиной. Вот он, всем известный «Крик», и я сделала этот снимок в очень интересном Национальном музее в Осло.
 

Рядом с Оперным театром находится огромный музей Мунка.

Проведите там какое-то время, там очень разнообразные его работы, разные периоды творчества, разные состояния его мятущейся души.

Осло-фьорд уступает в красоте многим другим фьордам Норвегии, но проплыть по нему в хорошую погоду очень приятно.

Эти маленькие дома у воды — это купальни. Вошел, разделся, и плюхаешься в ледяную воду.

Вот такие сауны я видела совсем рядом с Оперным театром, на берегу фьорда. Гуляешь в зимней куртке и смотришь на полуголых разогретых людей, прыгающих в холодные воды Осло-фьорда.

Местные жители говорят, что нет плохой погоды, есть плохая одежда. Они любят природу, катаются на лыжах зимой, в городе много парков. За тридцать минут можно из центра города добраться до леса. Интересно, что одна из елей этого леса отправляется каждое Рождество в Англию и украшает собой Трафальгарскую площадь. Началась эта традиция в 1947 году в благодарность за помощь англичан во время Второй мировой.

Давайте я закончу заметку про Осло одним новым для меня фактом. Оказывается, Осло называют городом тигров. Название неожиданное, вроде бы в окрестных лесах тигры не водятся. А вот и причина: норвежский поэт Бьёрнстьерне Бьернсон (между прочим, Нобелевский лауреат) в 1870 году написал стихотворение, в котором он сравнил холодный и опасный город с тигром. Название привилось, и если вы, как мы, приедете в Осло поездом, вас на привокзальной площади встретит самая фотографируемая скульптура города — бронзовый тигр.

А сейчас я расскажу вам о том, откуда же мы приехали в Осло на поезде.

 

ТРОНХЕЙМ

Третьему по количеству населения городу Норвегии более тысячи лет. Он гораздо менее известен и менее посещаем, чем второй по населению город Берген. Нас туда занесла конференция мужа, особых радостей я от него не ждала. Но ошиблась, и гуляла по старому городу с удовольствием.

Город действительно старый, ему более тысячи лет. Основал его король викингов Олаф Трюггвасон. Интересно, что с 9 до 18 лет он жил в Киевской Руси и служил в дружине Владимира Святославовича, известного нам еще и как Владимир Ясное Солнышко. Жизнь у него была непростая и по нынешним понятиям недолгая, но он немало успел.

Город довольно долго был столицей Норвегии, и в нем существует внешне скромный, но все же королевский дворец.

Основной достопримечательностью города является Нидаросский собор.

Его начали строить на месте захоронения все того же Олафа, который к тому времени уже был Олафом Святым. Собор горел и возрождался, горел и возрождался опять, и его последняя перестройка относится к 19 веку.

У собора замечательный резной фасад.

Внутри находятся два органа и распятие, созданное скульптором Вигеландом, о котором я писала выше.

Куда бы я ни шла, я все время проходила мимо него и снимала памятники на кладбище, фигуры святых, и за пять дней он мне совсем не надоел.

Во всей Норвегии находятся две синагоги, одна, как я уже писала, в Осло, а вторая именно в Тронхейме. В Бергене синагоги нет.

Визит в Тронхейм начался для меня очень тяжело. Совершенно неожиданно в Мичигане умерла наша старенькая, больная, но бесконечно любимая собака, наш Лавик, и мне пришлось прощаться с ним по телефону. От того, что не было настоящего прощания, мне было особенно плохо, и я ходила на всякие приемы с заплаканной физиономией.

Первые дни природа плакала вместе со мной, а потом выглянуло солнце, и я, неожиданно для себя, нашла место, успокаивающее меня, оказывающее на меня терапевтическое действие. Моя печаль стала светлеть, и моей самой большой радостью в Тронхейме стали прогулки вдоль воды.

В синей воде отражались яркие дома.

Дома были прекрасны, но и вода была вовсе не хуже.

В воде плавали уточки, которых я раньше не встречала, так что мне было на кого охотиться. На второй день этих прогулок осталась грусть и пустота, но плакать я перестала.

Моя дорога в город вела мимо ярких домов.

Дальше я шла по мосту через реку Нидельву, построенному в 17 веке.

Ворота в центре моста называют воротами счастья. Эти слова взяты из популярного вальса, написанного известным норвежским композитором Оскаром Холдо в 1940 году, причем идея вальса пришла ему именно на этом мосту. Ему эти ворота удачи не принесли. Через три года композитор был казнен нацистами за участие в норвежском сопротивлении.

А вот это новый мост, и мой отель и любимый район города находились как раз между этими двумя мостами.

Мы упоминали короля Олава. Это он, на Рыночной площади в самом центре города.

На этом снимке просто еще одна симпатичная улица.

Если вы волновались, что в Тронхейме нет фьорда, можете успокоиться, вот и он.

Даже современные дома в центре очень красочные и радуют глаз в солнечный день.

По-английски кулик-сорока называется ловцом устриц, oystercatcher. Я его когда-то фотографировала на далеких Фолклендских и на европейских Шетланских островах, и почему-то ужасно обрадовалась, увидев еще раз этот красный глаз и нос морковкой.

И еще одна маленькая радость — просто любимый Муми-тролль в окне.

Может быть, я когда-нибудь напишу что-нибудь еще о Норвегии. Если вы любите природу, лучшее, что там есть — это фиорды. Прозрачная спокойная вода, водопады, редкие красочные домики по берегам.

Если вы любите города, то, помимо описанных мною, я очень рекомендую Берген, Тромсо и самый северный город Норвегии, крошечный Хоннингсвог. Может быть, я еще о них напишу, воспоминаний и фотографий у меня много. Другие города не рекомендую не потому, что они плохие, а потому, что я в них не была.

Хочется надеяться, что этот короткий рассказ о стране великих путешественников вдохновит моих читателей на новые прекрасные приключения.

 
 
 
 
 

Мара Мордухович, Энн Арбор, May – June 2023
Copyright @ Margaret Mordukhovich, www.maratravelblog.com