Прованс
Я хотела бы когда-нибудь написать подробно обо всех местах во Франции, где мне посчастливилось побывать и пожить, о розовой Тулузе и классическом Бордо, о маленьких Альби и Каркассоне, о Лионе и Дижоне, о блестящих Ницце и Каннах, о прекрасном Авиньоне и о полном истории Арле, об искренне понравившейся мне Нормандии и, конечно же, о моем Париже, потому что у каждого из побывавших там людей есть свой Париж.
За многие годы Франция перестала быть для меня большим однородным пятном с Парижем в центре, а разбилась на городки, регионы, все с разными людьми, едой, пейзажем. Я поняла, что Париж — это не совсем Франция, также как Нью-Йорк — это не совсем Америка, или, по крайней мере, не вся Америка. По мере удаления от Парижа люди кажутся расслабленнее, добрее, теплее.
Официанты по мере удаления от Парижа тоже меняются. В Италии с официантами хочется породниться, войти в их семью, выйти за них замуж. В Париже мне иногда хочется быстро убежать от них и спрятаться, настолько они бывают высокомерны в своём великолепном знании французского языка и французской кухни. Зато еду они подают замечательную, и за это им, конечно же, простятся все их грехи. Впрочем, со времени моего первого приезда во Францию лет так 27 тому назад официанты научились улыбаться иностранцам даже в Париже, и скромное “Бонжур, мсье” и “Мерси а ву, мадам” воспринимаются с каждым приездом все более благосклонно.
Да, я надеюсь когда-нибудь написать о других городах и регионах Франции, однако моим основным открытием в этой стране был и остается не Париж, не Тулуза и не Нормандия, а именно Прованс. Я знаю, что со мной многие не согласятся, но ведь потому-то и интересно жить, что мы все такие разные. Для меня эта любовь началась в 2009 году, продолжилась и укрепилась в 2013, когда я прожила в Экс-ан-Провансе месяц, и, наконец, вернувшись в Экс в 2017, я поняла, что могла бы приезжать сюда еще и еще, что так же, как мое сердце в Италии отдано навеки даже не воспетой всеми Тоскане, а земле Венето, и даже не так Венеции, как скромной ее соседке Падуе, так во Франции мой дух будет обязательно забредать весной в Прованс. Сердцу не прикажешь кого и что любить.
У этого региона своя богатая история, восходящая к доисторическим временам, к бронзовому веку, а затем к древнему Риму. На этой фотографии я сняла римский амфитеатр в Арле. Прованс стал подчиняться французской короне только в 1481 году, до этого здесь были свои правители. Один симпатичный молодой человек из Марселя сказал мне: “Я говорю на трех языках — французском, английском и провансаль”. Живо старое наречие, все улицы в старом Эксе имеют названия на двух языках. Веками стоят построенные из местного теплого сливочного камня-известняка дома и соборы, виноделы выращивают виноград и делают из него замечательные легкие вина, сыровары производят прекрасные сыры, у помидоров, абрикосов и вишен, выращенных на здешнем солнце, вкус помидоров, абрикосов и вишен, а не неких абстрактных, почти синтетических плодов. Время здесь чуть-чуть замедляет свой ход, разнеженное ярким солнцем Прованса.
В Провансе мое сердце замирает от природы Люберона, от камней, полей, гор, цветущей лаванды, золотистых предзакатных деревушек и утёсов цвета охры. В свой первый приезд мы попали в Прованс в мистраль, и на горе в Авиньоне ветер вырывал из моих рук фотоаппарат, а по вечерам я отчаянно мёрзла, так как считала, что еду на юг Франции, и была одета соответственно. Зато именно мистраль вызывает ту невероятную прозрачность воздуха, за которую Прованс так любили художники, тот свет, при котором каждый листик на дереве живёт своей обособленной жизнью и даже облака кажутся сделанными на других небесах.
В Люберон надо бы когда-нибудь вернуться, да так, чтобы не носиться по нему рысистым галопом, а взять машину и поездить по деревенькам, подумать, подышать, полежать под деревом, посмотреть в небо, и, главное, чтобы при этом ничего не болело и на сердце было покойно и светло, т.е., наверное, в другой жизни. Но я благодарна Богу за каждый приезд и за этот короткий взгляд.
Весной в Провансе все цветет. Сладковатый запах мимозы, аромат совсем другой хвои, хвои кипарисов и зонтичных сосен, запах знакомого до боли розмарина — все это вносит четвёртое измерение, добавляя нечто, что нельзя сфотографировать, нельзя увезти с собой, а можно только засунуть в дальний уголок души и бережно там спрятать.
По Люберону нас обычно возит пара, муж и жена, он – профессор, коллега моего мужа. Оказались они людьми доброты необыкновенной, возили, кормили, были заботливы и тактичны до невероятности. В случайном разговоре выяснилось, что его тетя, бабушка и дедушка прятали, переправляли в войну евреев, в том числе многих известных, например, Жака Адамара и Симону Вейль, а сестра дедушки получила от Израиля за это высокую награду. Семья эта из гугенотов, и они пронесли сочувствие к преследуемым через века. Мне это еще одно напоминание о том, что я и так поняла очень давно — надо оставить обобщения математике и никогда не говорить “все французы”, “все американцы”, “все русские”, “все евреи”…
Мне хочется написать несколько добрых слов о француженках. У них есть чему поучиться – они умеют одеваться, и, по-моему, не одергивают себя постоянным “мне это не по возрасту”. Они пьют вино, едят сыр и самые вкусные в мире круассаны, и при этом сохраняют фигуру двадцатилетних девушек. Они трезвы, и многие из них умеют построить жизнь на своих условиях. Они откровенно женственны, а их мужчины все еще не разучились эту женственность ценить.
Французы не дают много поводов для улыбок, здесь нет той нескончаемой драмы (или комедии), которая наполняет улицы Италии. Наиболее комичным за все эти годы для меня был, пожалуй, эпизод с двумя женами двух очень милых профессоров в Клермонт-Ферран. Эти дамы, знающие каждая примерно двадцать слов по-английски, однажды весь вечер обучали меня тому, как надо дрессировать мужей, чтобы они меньше занимались математикой, а больше переклеиванием обоев. Одна из них периодически ефрейторским голосом выкрикивала “Жан-Пьерррр”, выражая по любому поводу своему милейшему мужу свое нарастающее неодобрение. При этом французские мужчины всё же сохранили нечто эдакое, и когда я в том далеком году вышла к машине принарядившаяся и приукрашенная, невинная, но приятная реакция вечно понукаемого пожилого профессора заведомо превышала ту, на которую осмелился бы уже навсегда запуганный феминистками средний американец.
Мне кажется, француженки часто позволяют себе искренне любить еду, хорошее вино, красивую одежду. Я на днях купила у одной такой мадам себе льняное платье. Покупка была давно оплачена, платье завернуто, а продавщица, которой оно явно нравилось, продолжала еще минут пять рассказывать мне о том, как она бы носила его днем и как вечеров: “Наденьте длинное ожерелье, мадам, и оно сразу станет нарядным”. Вот она, “joie de vivre”, радость жизни, радость от мелочей, даже от того, что другая женщина будет носить нравящееся тебе платье. И я восхищаюсь их старушками, у которых не исчез тот кураж, который, боюсь, скоро навсегда меня покинет, и которые не боятся ходить в коротких, “не по возрасту”, платьях, носить немыслимые шляпки и сумочки и о-ля-ля! пить в ресторанах свой бокальчик шампанского или местного розового вина.
Недавно моя знакомая поместила на Фэйсбук чью-то статью о том, почему француженки не полнеют. Статья была на русском языке. Я открыла ее и была потрясена не статьей, а комментариями женщин, которые уверенно писали о том, что француженки уродливы и толсты, что они не умеют одеваться, не пользуются макияжем, не моют голову и, вообще, страшны как смерть. Эти женщины ездят в какую-то другую Францию. В моей Франции женщины есть разные, но среди них много таких, на которых приятно смотреть и у которых есть чему поучиться.
И, вообще, я всегда любуюсь француженками в ресторанах. Они заказывают себе плотный ужин, не забывают о десерте, пьют со вкусом вино, и выходят из ресторана такими же стройными, как пришли, и уж точно не обремененными чувством вины. Я же заказываю себе рыбку с салатом, редко соглашаюсь на десерт и при этом ухожу, чувствуя себя безмерно виноватой — опять ужинала в 9 вечера. Я здесь начала думать, что чувство вины увеличивает количество поглощаемых калорий и что грешить надо с удовольствием, но для этого надо родиться француженкой, а не еврейкой с генетически заложенным чувством вины за все и перед всеми.
Кстати, о евреях. У меня в последнюю поездку приключился нелепый несчастный случай в парижском кафе, и, с трудом добравшись до Экса с залитой кровью ногой, я поехала в тамошний госпиталь, сопровождаемая для моральной и также вполне физической поддержки мужем. Госпиталь был государственный, ничего другого в воскресенье вечером разыскать не удалось. Пациентов было много, сидели мы в приемной часа четыре, пока, наконец-то, мне не оказала помощь милая молодая врач с не исконно французской фамилией Леви. Она мне сказала, что она парижанка, но переехала в Прованс, потому что “здесь лучше”. Пытать ее распросами мне было неловко, это в тот момент была ее прерогатива, но поскольку парижане всегда говорят о провинции примерно как москвичи и так же часто туда добровольно переезжают, я поставила в уме галочку и решила разведывать дальше.
Второй случай мне представился, когда я фотографировала синагогу в Эксе. Синагога ограждена тяжелыми металлическими барьерами, туда не так просто въехать на загружённой взрывчаткой машине. Пока я нацеливала свой фотоаппарат, из-за барьеров вдруг появился симпатичный молодой человек и начал со мной бурно общаться. Посколько меня с ним никакие профессиональные отношения не связывали, я в полной мере проявила свое журналистское любопытство. Молодого человека звали Давид с ударением на последний слог, и он оказался евреем-парижанином, переехавшим в Экс. Он сказал, что здесь пока хорошо, а в Париже, Марселе и в других больших городах быть евреем плохо и зачастую просто опасно. Мы все об этом читали, но я впервые поняла, что не готовые к эмиграции в Израиль французские евреи часто эмигрируют в Прованс. Это уже было, и не так давно, во время войны, когда Прованс был в свободной зоне и евреи надеялись там спастись. Кое-кому это удалось, одна наша приятельница так ребенком пережила оккупацию, но большинство было потом сдано немцам, сдано французами и, говорят, с немалым энтузиазмом.
Скажите мне, вы помните, как французы и весь мир негодовал, когда был взорван еврейский ресторан в Марэ? А совсем недавно, когда была обстреляна еврейская школа в Тулузе и погибли дети? Не помните? Никто этого не помнит, потому что бурного негодования вовсе и не было. Оно, и аватарки на Фэйсбук, и все эти “Je Suis Paris” начались с расстрела редакции Charlie Hebdo. Дай Бог, чтобы компетентной доктору Леви и милому Давиду было хорошо в Провансе, чтобы железные барьеры оградили их синагогу и чтобы все арабы вдруг поверили пропагандистскому лозунгу, что ислам — это мирная религия и начали бурно осуждать терроризм. Вам это кажется реальным? Вот и мне не очень, и симпатичный Давид с энтузиазмом говорит о кузене в Детруа (для тех, кто не сразу догадался, это Детройт) и о своем желании его там навестить и все разведать.
При этом, зайдя на субботнюю службу, я поняла, что евреи Экса – самые непуганые в Европе. Если несколько месяцев назад в Падуе наши американские паспорта проверялись у входа в синагогу, а автоматчик при этом целился нам в ноги, здесь дверь в синагогу во время службы была открыта, паспорта никто не проверял, солдат и просто охранников не было видно, входи и стреляй сколько душе угодно.
Это все при том, что во Франции по-прежнему чрезвычайное положение и по центральной улице Экса периодически дефилируют автоматчики, иногда по четыре, а иногда и по восемь.
Да, я хотела бы подробно написать о многих местах во Франции, но надо с чего-то начинать, да и жизнь коротка, всего я не успею, поэтому давайте я начну с самого симпатичного мне города во Франции, который я к тому же лучше всего знаю.
При теперешней ситуации в Европе, а она будет только ухудшаться, того Парижа и того Марселя, которые я успела повидать много лет тому назад, уже нет и больше не будет. Если вы хотите посмотреть Францию такой, какой ее рисовало когда-то ваше воображение, а также показать ее детям и внукам, поезжайте в Экс-ан-Прованс, спокойный, милый, какой-то интеллигентный город.
Экс – очень дорогой город, и нам объяснили, что именно по этой причине он пока остается в основном французским, чего не скажешь о многих других городах Франции, и уж точно не о Париже. Думаю, что ключевое слово в этой фразе “пока”, поэтому не откладывайте этот визит в долгий ящик, я уже видела, как меняются европейские города за семь-восемь лет.
Вы просыпаетесь утром в Эксе и идете в ближайшее кафе пить замечательный кофе с круассаном. Если вы приехали в Экс летом, на небе почти наверняка светит солнце и жарко, но не влажно. Вы гуляете по Эксу и видите город, в котором почти ничего римского, увы, не осталось (а был он основан именно римлянами на месте горячих источников), но зато 17 век здесь, он жив, и вы можете любоваться старыми зданиями из теплого желтого или оранжевого местного известняка.
Не забывайте почаще поднимать глаза и не пропустите углы зданий – они часто украшены вот такими симпатичными фигурками.
Сезанна вы пропустить не сможете – он любимый и самый выдающийся сын Экса, здесь родился, жил и умер, и на тротуарах города золотистыми гвоздями обозначены места, связанные с его жизнью и творчеством.
В этой гимназии учился Сезанн, а также Эмиль Золя.
В этой студии он рисовал, а теперь там музей.
А вот это место посетить, по-моему, просто необходимо – отсюда Сезанн любил рисовать свою любимую модель — гору Сент-Виктуар.
Кто-то очень умный поставил там репродукции его картин, и вы можете сравнить то, что видите вы, с тем, что видел художник и, главное, с тем, как он умел это видеть.
Экс – город фонтанов.
Они обозначены на всех картах, и здесь я привела фотографии моих самых любимых.
Экс – это также город всевозможных рынков. Они ясно обозначены на карте, которую можно взять в туристическом бюро, и по ним стоит хотя бы погулять.
На продуктовых рынках продаются местные, выращенные честными фермерами овощи и фрукты, и они хороши внешне, как вот эта незабываемая редиска, и в целом радуют и ваш глаз, и ваш разнежившийся от французской пищи желудок. Есть рынки, где дамы могут достойно приодеться, а также купить замечательные скатерти, которые прекрасно стираются и будут вам дома напоминать о Провансе.
Есть рынки местных художников и ювелиров, а также антикварный рынок, на котором продаются старые книги, картины, столовое серебро и даже ручной работы скрипки.
У моей собаки есть свое счастье — прогонять с лужайки перед домом оленей, диких кроликов и прочую дневную и ночную живность. Живет мой пес в основном жизнью деревенской — в кафе и магазины американских собак приводить нельзя. Французские же городские собаки живут полноценной городской жизнью, они ходят по улицам, сидят на скамеечках, сопровождают своих хозяев в магазины и рестораны, где зачастую сидят не под, а за столом, только что кофе не пьют — не положено.
Экс — студенческий город, и в аптеке мне продавала всякие мелочи студентка, изучающая мировую экономику, а горничной в нашем отеле была юная мадемуазель, изучающая в университете древних философов.
В Эксе есть небольшой, но широко признанный музей Гране, где, помимо Сезанна, вы можете увидеть прекрасные работы Рембрандта, Рубенса, Энгра, действительно замечательного Джакометти и многих других.
У этого музея недавно открылся филиал — коллекция Жана Планка с прекрасными работами не только плодовитого Пикассо, но и Моне, Сезанна, Ренуара и прочих так любимых мною и вами художников.
В центре Экса масса маленьких булочных с замечательными французскими батонами — “багетами”. Французский сыр с багетом — лучший в мире перекус, и я видела много крошечных давно исчезнувших в моем городе магазинчиков, где продается только сыр, или только мясо, или только хлеб и обалденные на вид и на вкус пирожные.
Самое же большое удовольствие – это бесцельно бродить по узким улочкам Экса, пить прекрасный кофе или вино, есть мороженое на террасах его многочисленных кафе, ходить на концерты и слушать классическую музыку в его церквях с прекрасной акустикой и, главное, попробовать замедлить свой темп, расслабиться, подышать. В террасе кафе Les Deux Garçons на знаменитой Cours Mirabeau сиживали Сезанн и Золя, Камю и Пикассо.
Посидите и вы, посмотрите на фланирующих мимо вас французов и туристов, а если повезет, послушайте неторопливую шарманку или наигрывающего ваш любимый французский шансон аккордеониста и подумайте, что жизнь все-таки хороша.
Относительно подышать у Экса, как и у всей Франции, есть большой недостаток — там очень много курят, и если у вас с этим проблема, не садитесь есть снаружи, а перебирайтесь внутрь кафе и ресторанов. Это уже не тот кайф, но все же та же еда и то же питье. Если же у вас все же разыграется аллергия, то в аптеке вам вполне могут предложить не молотком по голове сильнодействующее американское или немецкое лекарство, а натуральное, основанное на эфирных маслах средство, а также малюсенькие гомеопатические таблетки. Также, все из моего, к сожалению, богатого опыта, во Франции по предписанию врача к вам домой или в гостиницу придет медсестра, сделает вам перевязку и возьмет за домашний визит бешеные деньги – аж 10 евро. Правда, мне, как туристу, было очень трудно эту медсестру найти, поэтому не берите с меня пример и не попадайте в дурацкие истории, не получайте травм, не кашляйте, не болейте, а смотрите, радуйтесь и не хромайте.
Из Экса легко добраться поездом или с экскурсиями до замечательных городов Прованса, из которых нельзя пропустить Авиньон с его потрясающим Папским дворцом, где весь старый город внесен в список ЮНЕСКО. Если вам по какой-то причине не подходит Экс, Авиньон является моим вторым кандидатом на базу в Провансе.
Следующим городом Прованса в моем списке является Арль, древний лигурийский, затем финикийский, а затем уже древнеримский город, позднее столица мощного Арльского королевства, только в 13 веке вошедшего в состав Прованса. В наше время он связан с памятью о Гогене и, конечно же, о Ван Гоге. Да, он там отрезал себе мочку уха и попал в психиатрическую лечебницу, которую вы можете увидеть и сегодня, но, главное, он там много и замечательно писал. Год, проведенный в Арле, считается самым продуктивным годом в жизни Ван Гога. Помните “Красные виноградники в Арле” из музея Пушкина в Москве? По-моему, из-за этой картины название Арль навеки укоренилось когда-то в моем мозгу, и я была очень рада встрече с этим городом.
Марсель – это большой портовый и уже не совсем французский город. В нем много интересного, но я его рекомендую без большого энтузиазма.
Ницца и Канны – это совсем отдельная история, и этот мой рассказ не о них, отложим их до другого раза.
По маленьким городкам Прованса можно поездить на машине, а можно взять экскурсии. Я бы особенно посоветовала не пропустить Русийон с его утесами цвета охры и знаменитой Охристой тропой, где земля красна, сосны зелены, а небо – синей не бывает.
Я также очень рекомендую Кассис с его входящими в список Юнеско каланками – провансальскими фьордами, по которым можно проплыть на кораблике, а еще горные деревушки Ле Бо и Горд и все прочие, не менее живописные и романтичные.
Если вам повезет и вы окажетесь в Провансе в конце июня или в июле (эти сроки иногда смещаются в зависимости от того, насколько холодной или жаркой была весна), вы сможете увидеть необыкновенное зрелище – поля цветущей лаванды на плато Валенсоль. Если же вы здесь в мае, посмотрите на цветущие маковые поля, вдохните аромат цветущих деревьев и кустов, и жизнь опять покажется прекрасной и имеющей смысл.
Хорошего вам путешествия в страну лаванды, цветущих гранатовых деревьев, французских багетов и сыра, молодого розового вина, изящных женщин и на удивление приветливых французов.
Мара Мордухович, Экс-ан-Прованс — Энн Арбор, июнь 2017
Copyright @ Margaret Mordukhovich, www.maratravelblog.com
5
Замечательно!
Большое спасибо!
Марочка, чудо! Хочу в Прованс и поеду!
Мороженое с одним
“н” (увы, по-прежнему мгновенно вижу опечатки).
Конечно, поезжай! Спасибо на добром слове и за опечатку, это меня так удачно исправил мой компьютер.😀 А вообще, к своему тексту так привыкаешь, что труднее увидеть опечатки, чем в чужом, просто знаешь, как должно быть, и все тут. 😀😀
И ещё по поводу опечаток, очень хочется поделиться. Пишу про кофе с круассанами, поднимаю глаза, а компьютер меня исправил, я, оказывается, всем рекомендую пить кофе с курсантами. А вообще, беру тебя в корректоры.
Почту за честь. А с курсантами веселее.
😀
Очень интересно. Спасибо.
Большое спасибо!
Спасибо Марочка, как всегда прекрасно, я тоже теперь туда пожалуй бы съездил. В Париж – больше нет, а в Прованс – пожалуй. Только это по секрету и между нами, а то Ленка потащит меня туда уже завтра 😉
Предыдущий блог про Германию тоже прочёл с удовольствием, спасибо. Германия – совсем другая статья и таковой очевидно останется для нас навсегда.
До скорой встречи, заодно всё и обсудим.
Миша
Спасибо, спасибо! Жду скорой встречи!
Марочка, прекрасно написанный блог вызывает немедленное желание поиска билетов… Так вкусно-романтично-влюблённо ты пишешь о моём возлюбленном Провансе, что усидеть на месте трудно…Волшебный воздух уходяшей в историю любимой Франции…
Спасибо, Аллочка. Ищите билеты…😀
Марочка! Твои заметки пропитаны любовью к Провансу. Читается легко и с интересом. Чувствуется твоя любознательность, интеллигентность и талант к описаниям увиденного. Мне особенно интересны эпизоды с людьми и личные комментарии .
Большое спасибо. Я искренне рада, что статья понравилась. Ох, хочу написать об Израиле, без этого нет книжки.
Будет очень интересно прочитать твоё восприятие Израиля.
Но для этого тебе надо будет приехать сюда ещё несколько раз, или остаться здесь подольше…
Да, я знаю. Об Израиле столько написано на русском языке, что я никак не решусь на эту тему замахнуться, все пытаюсь найти свой, отличный от других взгляд. Много раз уговаривала Борю приехать к вам хотя бы на месяц на саббатикал, но… Ладно, была бы жизнь, авось, ещё напишу.
Mарочка,
Спасибо огромное. Это так красиво написано, живописно, как у тех же импрессионистов, только инструмент другой – слова, но какие…
Я тоже долго была под впечатлением Прованса, но как же давно это было. Детали стёрлись из памяти, а краски и чувства живут.
Люба.
Спасибо, дорогая. Так получилось на сей раз, что я в поездке много болела, и было время написать аж три статьи по свезти следам. А так и вправду детали исчезают, впечатления размываются. Я очень рада, что понравилось.
Марочка, очень вкусно написано! Все цвета, запахи и вкусы! И фотографии замечательные! Еще раз настоятельно намекаю, что пора собирать книгу. Жду новых текстов. Успехов.
Да, вот напишу, Бог даст, ещё несколько ключевых замёток, и начну думать о книге. Очень рада твоему профессиональному одобрительному отзыву, спасибо!
Спасибо, Мара! Как всегда, замечательно! Теперь мне тоже хочется в Прованс! А что касается сравнения с импрессионистами, мне Ваша проза нравится даже больше, чем их живопись.
Большое спасибо, очень приятно. Но импрессионисты все-таки лучше.😀😀😀
Марочка милая, так изумительно красиво и интересно ты пишешь. Твой интеллект и талант и доброта светятся в каждой фразе. Спасибо дорогая! Пиши, хочется читать и читать и ходить по твоим светлым дорожкам.
Спасибо, дружок, спасибо за все!