Саудовская Аравия и Бахрэйн – путевые заметки

САУДОВСКАЯ АРАВИЯ И БАХРЭЙН

Bahrain, An ancient fort in Bahrain 13

Эти заметки являются результатом осмысления двух моих поездок в Саудовскую Аравию. Я пыталась писать об этой стране после первого визита. С тех пор у меня появились новые впечатления, к тому же за эти три года я многое прочла, узнала немало нового и попыталась внести все это в свой серьезно переработанный очерк.

О Саудовской Аравии мне писать не просто. Я была там дважды, мыслей и историй много, но как-то не укладывались они на бумагу, и я никак не могла понять, что меня сдерживает, что же отличает эти заметки от остальных, которые обычно пишутся с лёгкостью и подпрыгиванием на стуле от избытка энтузиазма. Мучилась, пока не поняла – обычно я пишу в одобрительно-восторженно-критическо-юмористическом ключе. В этих же заметках первые две компоненты будут представлены слабо, здесь густо перемешано то, что меня тяготило, с тем, что мне показалось интересным, в них много негативного, и поэтому мне так трудно. Поняла, смирилась, и мне как-то сразу полегчало.

Ехать в Саудовскую Аравию я не хотела оба раза, не хотела по многим причинам, наиболее серьёзной из которых было нежелание ехать туда, куда не пускают израильтян. Я до сих пор считаю, что этот довод заслуживает уважения, и моё мнение после двух визитов не изменилось. Поехала я туда только потому, что, дважды до этого отбившись от моего настойчивого мужа, я поняла, что третий раз мне эту борьбу не пережить; я и за два раза заслужила боевой орден. При этом, как я ни сердилась, мне была предоставлена уникальная возможность увидеть запретное. Слово “запретное” преувеличением не является: туризма в стране не существует. В Саудовской Аравии можно навестить родственников, мусульмане могут туда приехать на хадж, и последним вариантом является бизнес-виза, по которой может проехать приглашенный с семьей, причем исключительно законной. В качестве законной жены я туда и попала, и смогла увидеть какие-то невиданные до сих пор мною вещи и узнать новые для меня факты. Попробую их описать.

Saudi Arabia, Immigration form

Первое необычное впечатление – иммиграционная форма. Я таких форм за последние 25 лет заполнила немало, но эта уникальна, и выделяет её красный штамп, извещающий въезжающих в страну, что за ввоз наркотиков полагается смертная казнь. Я наркотиками не балуюсь и никуда их не ввожу, но на секунду я поняла, почему наш знакомый профессор, приехавший туда на конференцию, не взял с собой никаких лекарств и всё время страдал от гипертонии и бессонницы. Мы лекарства взяли, и по справедливости должна сказать, что нас никто не проверял и наши личные вещи не просматривались, видимо, мы не произвели никакого впечатления ни на обнюхавшую нас собачку, ни на бдительных пограничников.

Следующее странное ощущение – с нас снимают отпечатки пальцев. Это бывает и в некоторых других странах, но обычно не со всех десяти, и я ни разу не видела, чтобы эта процедура занимала чуть ли не час. Компьютеры у пограничников работают плохо, отпечатки, особенно мои, не снимаются; я шучу, что от тяжких трудов и многолетней работы с компьютерами они уже совсем стерлись. Намучившись, пограничник в конце концов многократно так и сяк прижимает мою руку своей, нарушая фундаментальный закон, запрещающий хорошему мусульманину прикасаться к чужой женщине. Я мысленно улыбаюсь от мысли, что я не просто чужая женщина, а ещё и еврейка, представитель не очень любимого в этой стране племени. На мне моё обычное пальто, по праву иностранки моя голова не покрыта, так что в его глазах я наверняка существо нечистое. Впрочем, во время поездки я встречала и доброжелательных людей, так что, может быть, и пограничник искренне приветствует западных женщин и мужчин в свою страну.

saudi2

 

 

 

 

 

 

 

 

В Саудовской Аравии мой муж обычно посещает известный во всём мире университет Минералов и Нефти в Дахране. Это лучшее и самое престижное учебное заведение в регионе. Пишу об этом не для того, чтобы похвалить Борю, а чтобы мои читатели понимали, что это не типичное для Саудовской Аравии место. В этом же городе находится АРАМКО, огромная нефтяная компания, когда-то принадлежавшая американцам, а теперь совместная. Эти два заведения определяют характер города. Страна в целом наверняка в сто раз консервативнее, чем Дахран, но я буду писать только о том, что я сама видела и слышала. В смысле общения выборка у меня тоже очень ограниченная – это в основном университетские профессора и сотрудники АРАМКО, тут опять все сдвинуто в ту же сторону, в сторону либерализма на саудовский лад. Думаю, что то, что мне не понравилось в Дахране, в других местах можно умножить на десять и не сильно при этом ошибиться.

Saudi Arabia 257

Жили мы оба раза на территории университета. Здесь даже некоторые охранники и уборщики чуть-чуть говорят по-английски, профессора говорят хорошо. Рядом находится также американское консульство, так что бежать, в случае чего, было бы недалеко. Бежать нам никуда не пришлось, все встреченные нами люди были вполне приветливы. Квартиру мы не закрывали, и нас не только не ограбили, но нам туда дважды в день приносили еду. Прежде, чем восхвалять врождённую честность всех встреченных, хочется, однако, вспомнить, как в стране борются с воровством и другими преступлениями.

Конституцией страны является Коран, уголовный кодекс базируется на законах шариата. В мире осталось всего четыре страны, в которых осуществляются публичные казни, одна из них Саудовская Аравия. Если вам интересно, три другие – это Иран, Сирия и Йемен. Приговорить к смертной казни могут не только за убийство, но, среди длинного списка, и за религиозное отступничество, колдовство, прелюбодеяние и лже-пророчество. Доказать адюльтер очень тяжело, и этот закон применяется редко, но он существует. Есть династии палачей, хотя в последние годы появилась их нехватка. Осужденным чаще всего отрубают голову. Все это вовсе не древняя история – между 2007 и 2010 казнили 345 человек, всех их обезглавили. Последняя казнь за колдовство состоялась в 2012 году. Предусмотрена смертная казнь за гомосексуализм, а также за богохульство, хотя за это чаще не казнят, а приговаривают к длительному тюремному заключению. Найти информацию о том, как часто эти законы применяются, я не смогла, расспрашивать не решилась, а вдруг есть наказание за излишнее любопытство, да и как-то не хотелось обижать своих собеседников. В качестве меры пресечения фигурирует и ампутация. Запрещен алкоголь, вне закона свинина. Понятие религиозной свободы не существует. Разумеется, нет церквей и синагог, разрешено только мусульманство, причем даже к собратьям по религии шиитам отношение очень плохое. О евреях с нами по очевидной причине не говорили, о шиитах говорили много и очень плохо. Иранцы, побывавшие в Мекке, рассказывают о том, как их там  третируют. Враг номер один сегодня – не Израиль, а Иран. Аспирант, христианин из Нигерии рассказывал о том, какие подписки ему пришлось давать для получения визы. Комиссия ООН по правам человека уже много лет ищет нарушения совсем не в том месте.

Saudi Arabia, Dhahran mall 1

Мне трудно понять, что чувствуют женщины, укрытые покрывалами так, что видны только их глаза, а иногда даже и глаз не видно и непонятно, как они передвигаются. Я разговаривала с одной из них, дочкой здешнего декана. Её отец получил все свои степени, включая докторскую, в Шотландии, а затем стажировался в Канаде у хорошо нам знакомого еврейского профессора. Он производит хорошее впечатление, тут есть и обаяние, и восточное гостеприимство, и приятная мягкая манера разговора.  Боря его знает профессионально, а я познакомилась с ним когда-то в опасной Гватемале, где меня ограбили, размахивая ножом, и я потеряла не только деньги и фотоаппарат, но и паспорт тоже. Осторожный Сулейман оказался гораздо умнее меня, из гостиницы не вышел ни разу, сказал, что у него четверо детей и он не имеет право рисковать собой. Теперь у него восемь детей, но он, несмотря на беспорядки 2011 года в Бахрейне, свозил нас туда и взял с собой дочь, учительницу, девушку лет двадцати пяти по имени Банан. В то время Банан хотела поехать в Америку, получить там докторскую степень и стать профессором, как её папа. Снимать покрывало в Америке она не хотела. Банан девочкой два года жила в Канаде, ходила там в школу. Её отец говорит, что, согласно исламу, женщина должна прятать волосы, тут никуда не денешься, но лицо закрывать не обязательно. Банан с этим не согласна, она закрывала лицо в Канаде и будет закрывать его в Штатах.

Saudi Arabia 220

Если взгляды выросшей в образованной семье Банан типичны для большинства саудовских женщин, то, значит, они счастливы, и их не надо эмансипировать. Я с ней много говорила, я провела с ней двенадцать часов, видела её лицо, и мне кажется, что она искренне верит, что брак должны организовывать родители, что незачем женщинам водить машину, что её отец, а потом и её муж должны принимать за неё все решения.

Американская женщина-полковник, прожившая в стране 7 лет и как-то сидевшая рядом с Борей в летевшем из Саудовской Аравии самолете, говорила, что этого хотят многие женщины, поскольку без жёстких законов женщина будет жертвой любого встреченного мужчины. То же самое говорил нам и Сулейман. По его словам, если машина, где за рулем женщина, вдруг сломается, женщина будет подвергаться серьезной опасности. Создается ощущение, что многие саудовские мужчины являются сексуальными разбойниками, а в любом сексуальном преступлении скорее всего будет обвинена женщина. При этом я продолжаю считать, что если в стране есть хотя бы одна женщина, которая не хочет закрывать лицо и хочет водить машину, она должна иметь на это право, и я уже после первой поездки всерьёз подозревала, что такие женщины есть.

На самом деле покрывала – это мелочь. На сегодняшний день женщины не могут обратиться даже за медицинской помощью без разрешения своего опекуна-мужчины. Об этом я узнала из петиции женщин-активисток, пытающихся изменить существующее положение дела. Петиция свеженькая, вдумайтесь, это 2014 год. Из этой же петиции я узнала, что мужчина может запретить находящейся под его опекой женщине выйти замуж или, наоборот, заставить выйти замуж свою малолетнюю дочь. Разрешение мужчины нужно для получения паспорта, для завершения образования, для путешествий и даже для выпуска из тюрьмы.

При этом само существование женщин-активисток говорит о каких-то назревающих переменах в обществе. Даже из моих личных наблюдений видно, насколько такие перемены необходимы.

В первый же вечер нас пригласили на банкет, который состоялся в гостинице “Holiday Inn”. Туда надо было надевать чёрный плащ, или, по-здешнему, абайю. Плаща у меня не было, и в первую поездку я привезла с собой одну из Бориных мантий. Она была чёрная, отделанная бархатом, была мне велика в ширину, в ней было жарко, неудобно, и она не совсем до конца скрывала мои длинные порочные ноги в джинсах, на что мне никто не указал, так что так я и ходила всё время, компрометируя своего мужа.

На весь очень большой банкетный зал я оказалась единственной женщиной. Метрдотель указал нам на отдельный двухместный столик. К нам тут же подскочил расторопный Сулейман (у меня вообще всё хорошее в этой поездке упирается в основном в Сулеймана) и усадил меня у стеночки, с самого края банкетного стола. С правого фланга мою женскую честь браво защищал Боря, а напротив меня сел, как вы уже угадали, не убоявшийся соблазна Сулейман. Из необычных разговоров на банкете не могу не отметить жалобу одного профессора, который на свою беду оказался полным однофамильцем какого-то террориста, и которого теперь не пускают в Штаты. Поскольку никого из моих израильских друзей в Саудовскую Аравию не пускают, хотя ни один из них не является однофамильцем террориста, я ему сильно сочувствовать не стала.

На следующий день мы отправились в торговый центр посмотреть на аборигенов. Торговые центры являются сосредоточением культурной жизни города. Нет кинотеатров, нет музыки, театра, разумеется, нет баров, диско и джаз-клубов, поэтому все развлечения сводятся к покупкам. Торговых центров много, один шикарнее другого, и туда слетаются чёрными стаями женщины, которых привозят туда их отцы, мужья, братья – женщинам водить машины не разрешается. Недавно женщинам разрешили водить машины на территории университета. Территория небольшая, но важен сам факт; мы движемся в правильном направлении.

Недавно саудовские активистки попытались добиться разрешения водить машины по всей стране. Нам рассказали об одной жительнице Дахрана, которая в знак протеста села за руль и проехала от Дахрана до Эр-Рияда. Ей ничего не сделали, но ее мужа посадили в тюрьму. Когда я однажды вознамерилась поехать в город с непокрытой головой, мне в шутливом тоне поставили эту семью в пример, и я решила пожалеть мужа и надела шарф. Надеюсь, что он оценил мое благородство.

Saudi Arabia, Dhahran mall 3

Вернусь к торговому центру. Я знала, что с 2006 года в стране разрешили фотографировать. В 2005 одного знакомого иностранного профессора там арестовали именно за фотографии, но ему ничего не ампутировали и быстро отпустили, а судьбу фотоаппарата я не знаю, поэтому врать не буду. Я прочла на интернете два полезных совета: во-первых, не брать с собой большие, серьёзные камеры, а во-вторых, ставить своего мужа впереди того, что хочешь фотографировать, и делать вид, что снимаешь именно его. Боря покорно становился в позу, а я сдвигала аппарат в сторону и пыталась снимать местных женщин. Должна сказать, что все женщины с большими сильно подведенными и подкрашенными глазами, в чёрных скрадывающих недостатки фигур балахонах до пят, казались нам очень красивыми. Это, конечно, не так, в любой нации есть красавицы и дурнушки. Сулейман как-то шутил, что некоторым женщинам лучше бурку не снимать, и я это подтверждаю, подглядев лица некоторых туземок в, пардон, женском туалете.

Saudi Arabia, Borya in Dhahran mall 2

Одна из витрин тут же предоставила мне первый довод в пользу того, что не все женщины так консервативны, как Банан: в торговом центре Дахрана я сфотографировала Борю на фоне ярких, красивых и очень открытых вечерних платьев. На следующий день я спросила об этом всё ту же Банан, единственный источник моих экскурсов в психологию саудовских женщин, и та ответила, что лично она считает это недопустимым, но некоторые её подруги покупают эти платья и надевают их в женском кругу.

Мои фотографические выкрутасы заметил охранник. Делать замечание мне он не может, я, извините за выражение, женщина, поэтому он обратился к моему хозяину и повелителю, то бишь к Боре, и попросил меня этого больше не делать. Повелитель меня строго предупредил, и я начала просто гулять по магазинам.

Безусловно, все охранники, уборщики, таксисты, и, по-моему, все продавцы не принадлежат к высшей касте, они не местные. Отличить их легко – все местные мужчины одеты в свою национальную одежду – на голове платок, повязанный жгутом, на теле что-то вроде халата, под ним, как любезно объяснил Сулейман, длинное нижнее бельё. Все работяги – это мусульмане из Индии, Пакистана, Бангладеш, Индонезии и прочих небогатых стран. Женщинам разрешается работать учителями в женских учебных заведениях и врачами.

По возвращении домой из первой поездки я прочла о решительном шаге в сторону женской эмансипации – в стране был принят закон, вызвавший негодование у местного населения. Закон запрещает мужчинам работать в отделе женского белья. Я сначала даже не поняла, почему  население негодует, но статья разъяснила, что отныне женское бельё будут продавать женщины,и, значит, они будут работать, о ужас!,  в смешанном коллективе. Когда-то в Марокко нам говорили тамошние профессора, что больше всего они боятся демократии, свободных выборов, потому что тогда к власти придут фундаменталисты. Это было много лет тому назад, и недавние события во многих странах ещё раз подтвердили справедливость этих опасений. Это безусловно верно и в отношении Саудовской Аравии – все слабые попытки минимальной либерализации идут сверху, от королевской семьи, и вызывают яростное сопротивление народа.

В торговом центре я побывала ещё раз: однажды нас повезли завтракать в очень европейское кафе в том же торговом центре. За нашим столом сидели три женщины, дама из Голландии, мусульманка из Колумбии, получившая образование в Париже и ныне живущая в Техасе, и ваша собственная корреспондентка. Практически все женщины в ресторане были не местные, с открытыми лицами. Вдруг в кафе зашли и сели за соседний стол две молодые женщины, укрытые так, что не были видны даже глаза. Не успела я подумать о том, какие религиозные женщины ходят пить капучино, как они огляделись и сняли свои бурки, открыв личики на полное обозрение. Мне кажется очень логичным вывод, что эти девушки при другой ситуации в стране лица бы не закрывали, и это мой второй довод в пользу постулата, утверждающего, что не все женщины хотят это делать. Чтобы закрыть тему, я приведу мой третий и последний довод — это женская природа, желание любой женщины казаться привлекательной, если она, конечно, женщина.

Saudi Arabia 235

Я никогда не была феминисткой. Воинственный феминизм некоторых американских женщин меня раздражает. Я люблю, когда мужчины мне открывают дверь, пропускают меня вперёд, подают мне пальто и даже распахивают передо мной дверь машины, но этого, к сожалению, уже почти никто и никогда не делает. Мне это кажется пусть даже и старомодной, но милой галантностью и знаком уважения к женщине. Приехав в Америку сначала на восточное побережье и устроившись там на свою первую работу, я довольно долго сталкивалась в дверях с мужчинами, так твёрдо укоренилась во мне привычка первой проходить в дверь. Мне объяснили, что мужчине, пропустившему женщину вперед или уступившему женщине место, может от этой женщины серьёзно влететь. К моей радости, на Среднем Западе, где я живу уже скоро 25 лет, сохранились вредные пережитки прошлого, и в моем Энн Арборе я расслабилась и перестала бояться, что меня в дверях собьёт с ног какой-нибудь могучий представитель сильного пола. У меня нет комплекса неполноценности: я встречала очень глупых и очень умных представителей обоих полов, я всю жизнь работала не хуже, чем мои коллеги-мужчины, я принимаю финансовые решения, но при этом я верю в женственных женщин и мужественных мужчин; я заколачиваю гвозди, но это не делает меня ни лучше, ни счастливее. Феминисткой я почувствовала себя впервые в Саудовской Аравии.

Собираясь в очередную поездку, я обычно просматриваю литературу об обычаях и нравах, истории и достопримечательностях страны, которую собираюсь осчастливить своим появлением. Готовиться к первой поездке было интересно; я получала массу знаний и полезных советов. На одной очень официальной странице я прочла, что о политике, об отношениях с Израилем и Америкой, о структуре власти в стране и тем более о религии говорить не рекомендуется, а хорошо и безопасно говорить о спорте и о погоде.

Мы эти правила постоянно нарушали и благодаря этому узнали много интересного. Нам рассказали о том, что в стране процветает коррупция, и на этом зачастую греют руки многочисленные принцы. Например, железная дорога от Эр-Рияда в Джедду на бумаге была уже три раза построена, и все деньги были потрачены, вы угадали, именно три раза. В реальности дороги как не было, так, по-моему, и нет по сей день. Кстати о принцах, у основателя королевской династии Саудитов Абдель Азиза было 45 законных и большое количество незаконных сыновей, отсюда и принцы, которых не перечесть.

Мы узнали, что спрашивать о женщине (жене, матери, дочери) и передавать ей привет считается неприличным. К мужчине часто обращаются, как к отцу старшего сына, например, не Мухаммед, а “отец Ахмеда “. Если же сына, упаси Боже, нет, то человека могут назвать “отец, и далее следует имя его отца”, потому что сын у мужчины всегда ещё может родиться, и тогда он будет назван именем деда. Сулейман сообщил, что он, как старший сын, каждый день навещает своего отца. Боря решил уточнить, почему только отца, на что смутившийся Сулейман ответил, что мать он навещает тоже.

Семейной жизни в нашем понимании не существует. В доме есть женская и мужская половина, и совместные обеды не проводятся, дни рождения не отмечаются, муж и жена встречаются в основном в спальне. Зато, как мы поняли, совместные поездки за покупками в Бахрейн до беспорядков проводились каждые две недели, при том, что на границе часто огромные очереди. Интересно, что женщины, закрывающие лица, т.е. все саудовские женщины на границе идут в специальные комнаты, где их лица сверяются женщинами-пограничниками с паспортными фотографиями. Точно также, когда я улетала домой, меня послали в специальную комнату, где меня потыкали и потрогали специальные женщины. Женщин в бурках в этой же комнате сверяли с их паспортными фотографиями.

Saudi Arabia, A Saudi cat 1

Поскольку гулять я одна могла только по жилым кварталам возле университета и мне было скучно, я пыталась общаться с кошками. В стране стало легальным держать в доме собак только недавно. Пророк собак не любил, а к кошкам относился положительно, поэтому кошек в районе было немало. Меня поразила их пугливость: завидев меня, кошки залезали под машины, прятались в мусорные ящики, и мне после долгих попыток удалось завести довольно прохладный роман только с одним наглым и очень пушистым представителем семейства кошачьих. Я живу в стране непуганых животных, и мне, как правило, не составляет труда сделать портретный снимок оленя, енота, зайца, сурка, а также любой птицы в своем дворе. Заметив, что я здесь, как ни старалась, не смогла подойти ни к одной птице на расстояние фотоаппаратного выстрела, я сделала логические выводы. Задать прямой вопрос я не решилась, но Сулейман сам заговорил на интересовавшую меня тему и подтвердил мою догадку: животных мучают мальчишки, и никто их не останавливает.

Saudi Arabia, Restaurant in Dhahran, arabian coffee 1

Всё, теперь о том, что мне понравилось. В ресторанах подают прекрасный арабский кофе с кардамоном, и приятно наблюдать за тем, как его готовят, а потом пить ароматный напиток, сидя на подушках.

Saudi Arabia, Restaurant in Dhahran, arabian coffee 5

В магазинах, в том числе в аэропорту, продают по разумной цене красивые украшения из высокопробного золота.

BahrainAn ancient fort in Bahrain 6

Королевство Бахрэйн – это маленькое островное государство в Персидском заливе, чья экономика опирается не на нефть, а на банки и туризм.

Bahrain, An ancient fort in Bahrain 25

В Бахрэйне есть интересный Национальный музей и не менее интересный старый форт, входящий в список всемирного наследия ЮНЕСКО. 

Bahrain 8

Среди жителей есть христиане и даже 37 евреев. Это не Дубай, но и в Бахрэйне есть современные здания с необычной архитектурой. Туристок нельзя заставлять укутываться с головы до ног, иначе они просто не поедут, и Борина мантия так и пролежала весь день в машине. В этот день я себя чувствовала путешественницей, а это чувство я очень люблю.

Saudi Arabia Al-Hasa national park 11

После первой поездки я улетала из Дахрана за день до намеченной для конференции экскурсии, о чем очень сожалела. Любезный Сулейман без всяких просьб с моей стороны перенёс ради меня экскурсию на два дня вперёд, и я ему очень за это благодарна. В этот день мы увидели национальный парк Эль-Хаса, расположенный в одном из крупнейших оазисов страны. В большинстве стран этот парк был бы местом паломничества туристов, здесь же в нём пусто.

saudi10

Выветривания камней формируют пещеры, лабиринты, и всё вместе – формы, высота, цвет, игра света и тени – производит впечатление неземного пейзажа, таинственного места с ещё неизвестной людям планеты.

Saudi Arabia, Al-Hasa national park 12

Здесь есть что-то общее с Каппадокией, чудесной местностью в Турции, которую каждый день посещают тысячи туристов, и по контрасту еще более поражает пустота такого замечательного парка.

Иностранке попасть в мечеть, да ещё и в Саудовской Аравии, не так уж просто. Однако, во время экскурсии, меня, в числе трёх профессорских жён, впустили туда без всяких проблем.

saudi12

Меня спрашивали, почему в мечети я покрыла голову. Ответ простой – я это сделала из уважения к религиозным традициям. У меня в чемодане были два чёрных шарфа, которые я не надела ни разу.  В этот день на мне была блузка с длинным рукавом, но с небольшим разрезом пониже ключиц, и я надела лёгкий шарф, дабы не оскорблять едущих с нами в автобусе местных мужчин. По выходе из автобуса я надевала Борину мантию и в священных местах покрывала голову. Мне это кажется справедливым, как и снимание головного убора мужчинами в церкви и надевание ермолки в синагоге. Я ещё раз подумала о том, как хорошо, когда всё делается добровольно, о том, как я в жару ходила в Марокко с длинными рукавами из уважения к местным обычаям, и у меня не было ни одной плохой мысли, потому что это был не приказ, а мое решение..

Saudi Arabia, Mara in Al-Hasa 1

После экскурсии был хороший обед, замечательный кофе, отличный шоколад, всем раздали подарки, и все бы разъехались, используя известное клише, “усталые, но довольные”, если бы кто-то наверху не решил, что пришла пора улучшать и без того улучшенный за этот день имидж страны. Имидж страны улучшали на мероприятии, которое лучше всего назвать партсобранием, тогда всем моим читателям, успевшим хоть немного пожить в СССР, будет понятно, что я имею в виду. Пропагандист, высокий, красивый, с прекрасным английским, пытался объяснить западным профессорам и их женам, почему отношение к женщине в Саудовской Аравии является не дискриминацией, а просто особенностью здешней культуры. Профессора, к их чести, возражали и задавали трудные вопросы. Пропагандист пытался играть на политической корректности, на моральной амбивалентности, объясняя, что все культуры хороши по-своему, и что мы просто не понимаем, как счастливы их женщины, и как они приветствуют многоженство и отсутствие гражданских прав. Профессора, за малым исключением, не поддавались.

Saudi Arabia 254

После партсобрания остался неприятный привкус во рту. Остался он и от того, что в какой-то момент у меня перекрыли доступ к электронной почте и Скайпу, причем это произошло в ту минуту, когда я открыла письмо под названием “Israel”. Осталось грустное чувство от всего этого усаживания у стеночки, принудительного укутывания и т.п. Я улетала домой одна, и когда мой самолёт приземлился в Амстердаме, мне хотелось петь замечательную песню старика Хоттабыча: “Свобода, свобода, клянусь бородою”.

Saudi Arabia 230

В свой второй визит мы умудрились побывать в АРАМКО. Это не очень просто, для визита надо получить приглашение от человека, не просто там работающего, но и живущего на ее территории. Индус-профессор дружит с индусом, работающим в АРАМКО, который, в свою очередь, дружит с индусом, там проживающим, и вот по этой индусской линии мы туда и пробрались. АРАМКО – это государство внутри государства, хотя и не совсем. Религиозные ограничения, как нам сказали, работают здесь тоже; внутри есть тоже только мечети.

Зарплаты в АРАМКО прекрасные, и мы там видели немало западных людей, в том числе и женщин. Некоторые женщины были одеты в европейские деловые костюмы, пусть даже и очень консервативные, и кафетерий на поверхности представлял собой прямо-таки демократический идеал: смешение разных стилей одежды, закрытые и открытые лица. В АРАМКО есть кинозалы, там иногда даже бывают концерты. Мы видели жилые кварталы, состоящие из прекрасных вылизанных домов. Говорят, что некоторые женщины так привыкают к полному обслуживанию их домов внутри АРАМКО, к дешевым нянькам для своих детей, что им уже не хочется возвращаться к обычной жизни в своих странах. В АРАМКО свои школы, а в университеты можно послать детей куда угодно, была бы голова на плечах да деньги в кармане.

Между двумя моими визитами прошло 3 года. Меня могут спросить, есть ли какая-то динамика, заметила ли я там хоть какие-то изменения. Мне показалось, что они есть, пусть и очень незначительные, но все в правильном направлении. Мои истории о женщинах, обратившихся в верховные органы с петицией об улучшении своих гражданских прав, о женщинах, сражающихся за права водить машины, все относятся к самому недавнему времени. В основном же впечатления смешанные.

Я прочла в местной англоязычной газете, безусловно пропагандистском органе, что саудовского мужчину осудили за изнасилование несовершеннолетней девочки, дочки эмигрантов. Мне это тоже показалось каким-то символом прогресса. Однако в той же газете столица Израиля неизменно называется “Occupied Jerusalem”. Думаю, что в прессе на родном языке об Израиле выражаются еще похлеще.

Банан не поехала учиться, а вышла замуж. Сулейман подчеркнул, что он разрешил ей выйти за этого человека, а мог бы и запретить, как уже один раз было. Теперь ее судьбу решает уже не отец, а муж. До брака этот муж лица своей будущей жены, естественно, не видел.

В Дахране после обеда в симпатичном ресторане, где была семейная секция и куда пускали женщин, нас пригласили в соседнюю кофейню. Официант тут же подбежал к нам и сказал, что мне туда нельзя, туда можно только мужчинам. Местным профессорам было неловко, они предпочли бы, чтобы мы не знали о том, что женщин пускают не всюду.

Пусть крошечной, но все же приметой перемен мне показалось, что, когда я незадолго до Рождества улетала домой, работник аэропорта, проверяющий мой паспорт, пожелал мне веселого Рождества. Он был явно не местным, рядом никого не было; он сказал это негромко, но все же сказал, и я, Рождество не празднующая,  почему-то очень этому обрадовалась.

При этом именно в последний визит я слышала разговор двух местных профессоров о том, почему они не берут вторую жену в дом (чтобы не было сомнения, это не вместо, а вместе с первой). Оказалось, например, что цивилизованный и образованный Сулейман не делает это только из-за детей, не хочет их обижать. Его близкий друг только что взял себе жену номер два и уговаривает Сулеймана осчастливить сестру его новой жены. По тону Сулеймана видно, что он этот вариант серьезно рассматривал и, возможно, еще рассматривает. Многие местные жители даже не задумываются о чувствах детей и жен, чем больше, тем приятнее, были бы деньги.

Я всегда перед выпуском очередных заметок еще раз проверяю факты. Оказалось, что теперь можно подать и на туристскую визу – недавнее изменение и, возможно, шаг к большей открытости страны. Поживем – увидим, как это будет осуществляться на практике, в Дубае, как я недавно убедилась, это работает, и я надеюсь об этом написать в своих заметках.

И, наконец, последний серьёзный абзац я пишу не для того, чтобы оправдываться. Мне оправдываться не в чем. Далеко не всё соблюдающая, я при этом считаю себя человеком религиозным, и вера в Бога мне никогда и ни в ком не мешала, так же как не мешало и неверие, если только мне его не пытаются навязать. Мешало мне в этой поездке совсем другое. Мешают выводы, которые люди делают из своей веры и из своего неверия. Мешают действия, всегда только действия.

 Saudi Arabia, Mara in Al-Hasa 2

Мара Мордухович, Дахран – Энн Арбор, декабрь 2011 – март 2014

                  Copyright @ Margaret Mordukhovich, www.maratravelblog.com

 

10 комментариев

  1. Aleyna
    Сен 11, 2013

    Articles like these put the consumer in the driver seat-very imantrpot.

  2. alik
    Мар 31, 2014

    Лучшее из того, что я когда-либо читал, видел, знал об этой стране, лучшей подруги американского народа!

  3. Светлана
    Апр 6, 2014

    Мара, большое спасибо за такой содержательный и познавательный экскурс по стране. Новых тебе путешествий, а нам интересного чтения. Сейчас Пашу буду называть ” отец Фиделя”.

  4. Люб
    Апр 7, 2014

    Мара, спасибо за такой живой и интересный рассказ.

    • mara
      Апр 7, 2014

      Большое спасибо, я рада, что понравилось.

  5. Миха из Old Saybrook
    5 мая, 2014

    Спасибо Марочка. А я ещё помню твой самый первый саудовский рассказик. Так что в динамике всё выглядит ещё интереснее. Хотел схохмить-сфантазировать по поводу одновременного взятия дополнительной супруги Борей и мной, чтобы потом делиться впечатлениями – оставлю до предполагаемой в будущем году поездки в Анн Арбор.
    🙂

  6. Lucy
    Июн 1, 2015

    Открыла для себя замечательную талантливую писательницу Мару Мордухович!
    Спасибо!

Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Copyright© maratravelblog.com