Неаполь и его окрестности

Сначала небольшой экскурс в прошлое. В октябре 1988 года на нашем пути в Америку моя семья оказалась в Италии без денег, но с огромным избытком энтузиазма. Совершенно естественно, что люди, только что вырвавшиеся на свободу, будут питаться привезенными с собой консервами, экономить на самом необходимом, но последние копейки потратят на дешевые экскурсии, организованные хорошим русским бизнесменом по самым затребованным маршрутам Италии. Одна из таких экскурсий повезла нас и нашу старшую дочь в Неаполь, Сорренто, Помпеи. Эта экскурсия оказалась вполне под стать всей нашей тогдашней жизни, не экскурсия, а сплошной сюр. По какой-то причине автобус за нами приехал, а вот экскурсовод не явился. Естественно, группу энтузиастов такая мелочь остановить не могла, и мы отправились в путь с шофером, который знал маршрут, но не говорил ни по-английски, ни по-русски, с самозваным руководителем, заработавшим к концу дня нежную кличку “балда”, и с туристами, не знающими ни слова по-итальянски, кроме двух жизненно необходимых, но абсолютно бесполезных в дороге выражений: “affitasi appartamento (квартира сдается)?” и “quanto costa (сколько стоит)?”. У кого-то в автобусе случайно оказался с собой английский путеводитель, который никто прочесть не мог, и мой муж, полный веры в мои таланты, в полном смысле слова вытолкнул сопротивляющуюся меня на арену. Таким образом, я неожиданно оказалась гидом, научилась включать микрофон и перед прибытием в каждое место переводила всю информацию из путеводителя на русский. Меня очень любил весь автобус, мой ребенок мною гордился, но профессионалом я от этого не стала и итальянский не выучила. “Балда” весь день был в ударе. Он уплыл на кораблике на Капри один, с нашими билетами в кармане. Если вы считаете, что наша группа без билетов на Капри не пробилась, вы плохо помните психологию советского человека, впервые оказавшегося за границей. Когда водитель объявил в Сорренто, что будет ждать нас в назначенное время на парковке, “Балда” прочел записку, которую ему дал шофер, и решил, что он имел в виду парк. Его смутила относительная близость итальянских слов parcheggio и parco. Мы, разумно решившие ходить по Сорренто всем табором, долго искали парк, нашли его и стали ждать автобус там. Автобус все не приезжал, и, вытребовав записку у “балды”, мы стали искать уже парковку, нашли ее с огромным опозданием, и когда совершенно озверевший от нашего идиотизма шофер с огромным опозданием привез нас в Помпеи, там уже все оказалось закрытым. Вот тут и начался уже совсем настоящий сюр, потому что разве могут закрытые ворота остановить “руссо туристо” за границей. Однако, несмотря на героические усилия наших мужчин, убедительно беседующих с итальянским сторожем на чисто русском языке и всерьез подумывавших о том, чтобы в темноте перелезть через высокий забор, в Помпеи мы так и не прорвались, вернулись в Ладисполи сердитыми, но к чести владельца этой компании он через несколько дней повез нас туда еще раз и уже с настоящим гидом. Вот тогда-то экскурсовод показала нам в районе Рима плакат “Давай, Везувий!” и объяснила, что север Италии не уважает юг, юг не любит север, и все вместе дружно не выносят Рим. С тех пор я много раз была в Италии, думаю, что в сумме я прожила там заведомо больше года и сама убедилась в том, что Италия и по сей день является в каком-то смысле искусственным конгломератом, страной, где люди привязаны невероятно прочными семейными и культурными узами не к стране, а к месту своего рождения, где знакомый профессор-миланец, работая в чудесной Падуе, совсем рядом, в трех часах езды, чувствует себя там иностранцем, а другой профессор-миланец, нашедший работу только на юге страны, снимает на юге квартиру и летает раз в неделю к семье в Милан, и будет так летать многие годы, но никогда не перевезет семью туда, на юг, в изгнание. Я, больше привыкшая к северной и средней части Италии, каждый раз, попадая в Неаполь, в чем-то понимаю этих профессоров. Неаполь — это другой мир, мир шумный, грязный и абсолютно неорганизованный. Это не опасный город, но не надевайте туда свои Роллексы, вас от них, а также от других дорогих украшений очень профессионально освободят, вы даже и не заметите, как они растворятся в жарком южном воздухе, были — и нет. Когда вы покупаете билеты в метро, вас прежде всего учат остерегаться карманников. В Неаполе по-прежнему царствует Каморра, мафия Кампаньи, и о ней говорят через слово: “на эту улицу не ходи, там Каморра”, “этот проект финансирует Каморра”, и т.д. Каморра насчитывает сто независимых кланов, десять тысят “сотрудников”, а также несчетное море клиентов и друзей. Коррупция и непотизм, воровство и бюрократия не улучшают экономическое положения этого третьего по величине и четвертого по экономическому развитию города Италии. Неаполь — родина не только Каморры, но и пиццы. Классическими считаются два вида неаполитанской пиццы — пицца «Маринара» (с чесноком, но без сыра) и моя любимая пицца «Маргерита» с моцареллой и базиликом, однако меню в хорошей пиццерии перечислит видов так пятьдесят, с...

Прочитайте больше