Карибское Море, Чертов Остров, Амазонка, часть 2
III Амазонка От Чертова острова до Амазонки мы плыли два дня. Это были хорошие дни. После плавания в Антарктику я как-то вдруг и навсегда полюбила дни в море, их неспешный покой. С тех пор я всегда готова прямо по Щербакову: “Из ниоткуда в никуда, из неоттуда в нетуда, куда-нибудь, лишь бы плыть, лишь бы плыть!..” И мы плыли. Мне нравится в полном одиночестве стоять на самой верхей палубе и смотреть, если повезет, на полную луну. Мне нравится сидеть с книгой на балконе, и не столько читать, сколько смотреть на океан. Этот закат и последующую лунную дорожку я снимала на Амазонке, но могла бы снять и в открытом океане, просто тогда не было бы в кадре далекого берега. Мне нравится на корабле наматывать километры по кругу. Я вообще люблю ходить, но на корабле ходьба из удовольствия становится еще и необходимостью. Не так просто уберечь на корабле свою талию или то, что от нее еще осталось. О, соблазны, о, шоколадный мусс. Основная опасность на кораблях заключается обычно не в кораблекрушениях, лихорадках, вирусах и маляриях, а в слишком вкусной и обильной еде. В дни в море, помимо лекций о портах прибытия, большой человек из НАСА и бывший директор Космического центра Кеннеди читал лекции об освоении космоса. Почему о космосе не знаю, но это было интересно. На второй день мы пересекли экватор. В самолете этот момент проходит незаметно, а на кораблях это всегда торжественное действо. По старой морской традиции, пред нами предстал сам Нептун со своим антуражем и вершил свой строгий суд. Пассажиров, впервые пересекавших экватор, сбрасывали в воду, но не за борт, а в бассейн, а также обмазывали и посыпали всякой дрянью. Испугались? Не стоит, на это дело набирали добровольцев. Остальные пассажиры, и я в том числе, старались запечатлеть исторический момент. К вечеру в каюту доставили сертификаты о пересечении экватора, которыми теперь можно гордо размахивать перед детьми и, главное, перед внуками. Проявив незаурядное терпение, я сфотографировала момент пересечения экватора с экрана телевизора, где на одном из каналов все время давали информацию в режиме реального времени. Вот она, нулевая широта. Я не хочу превращать эти записки в урок географии, поэтому писать буду только о том, что сама видела и прочувствовала, и что могу проиллюстрировать своими фотографиями. В Амазонку, самую длинную и самую полноводную реку мира, мы вплывали со стороны устья, там, где она впадает в Атлантический океан. Первым признаком приближения к ней было изменение цвета воды. Из привычной сине-зеленой вода вдруг стала мутно-коричневатой, такой, какую вы увидите на фотографиях. Я заметила это очень задолго до назначенного прибытия к устью Амазонки, и не могла понять, что случилось с моим красавцем океаном. Только потом я узнала, что Амазонка несет в океан такое количество воды, что цвет океана меняется на протяжении 320 километров. Бразильские пограничники относятся к делу серьезно. Мы долго стояли на якоре, пока они обнюхивали каждый паспорт и проверяли, все ли на борту привиты от желтой лихорадки. Уже в это время жизнь на борту стала интересной и разнообразной. Нас стали посещать разные безпаспортные гости, например, это большое усатое шестиногое насекомое, похожее на гигантского кузнечика, ползущее на моей фотографии прямо по линии горизонта. Были и более красочные и симпатичные посетители, например, вот такая сидящая на мокрых после дождя перилах красавица, к которой я кралась с фотоаппаратом, как тать в ночи. Первой настоящей остановкой в Бразилии был город Сантарем. Не удивляйтесь, но о городах я буду писать мало – я ехала на Амазонку за природой, за флорой и фауной. В Сантареме началось наше первое настоящее знакомство с Амазонкой. Первая речная экскурсия повезла нас сначала посмотреть на интересный феномен, то, что местные называют “встречей вод”. Мы доплыли до места слияния реки Тапажос и Амазонки. У Тапажос вода сине-зеленая, у Амазонки везде коричневатая, мутная, и так две реки на протяжении километров текут рядом, не смешиваясь. Бразильцы шутят, что на Амазонке всего два сезона: “жаркий и дождливый” – с декабря по май, и “жаркий и влажный” – весь остаток года. Мы прибыли туда почти в начале сезона дождей. Все дома вдоль реки стоят на сваях, и к концу дождливого сезона вода может подняться очень высоко. Укрываясь от наводнения, при высокой воде в дома иногда забираются звери и даже змеи. Рыбаки на маленьких лодочках всюду, во всех рукавах и притоках. Амазонка кормит, и не только людей. Рыбы много, и очень много хищных птиц. Вот красавец орел в полёте. А вот и стервятники в городе. Нам тоже предложили половить рыбку, на что я с азартом согласилась. Я уже писала о том, что мне интересны новые ощущения, как тут впервые в жизни не порыбачить. Новичкам везет: рыболовов было человек пятьдесят, но я оказалась в тройке удачливых и поймала небольшого сома, усатого и симпатичного. Меня и сомов вы уже видели, мы не экзотика, поэтому я решила...
Прочитайте большеКарибское Море, Чертов Остров, Амазонка, часть 1
I Карибское море Мой первый южный круиз состоялся вскоре после нашего приезда в Америку. Мы взяли с собой еще совсем маленькую младшенькую и поплыли в места, которые мне тогда казались необыкновенно экзотическими. Тепло, “синее море, белый пароход” – пальмы, рай да и только. С каким трепетом я шла в свою первую экскурсию по так называемым джунглям. На пятой экскурсии возникло твердое чувство, что все острова в той или иной степени похожи друг на друга, что самое лучшее, что там есть, это то самое “синее море”, и “белый пароход” мы вычеркнули на много лет, вычеркнули до тех пор, пока не поняли, что в места вроде Арктики и Антарктики иначе не добраться. Из того первого плавания почему-то осталось милое мне воспоминание о том, как мы ночью подплывали к Гваделупе, вдали мерцали огоньки, и я одна стояла в темноте на палубе и тихо мурлыкала Городницкого: “На палубе ночной постой и помолчи. Мечтать за сорок лет по меньшей мере глупо. Над тёмною водой огни горят в ночи – Там встретит поутру нас остров Гваделупа. Пусть годы с головы дерут за прядью прядь, Пусть грустно от того, что без толку влюбляться, – Не страшно потерять уменье удивлять, Страшнее – потерять уменье удивляться.” Самый большой эмоциональный упор в моем мурлыкании шел на вторую из процитированных мною строчек – мне было немного за сорок, и я тогда тоже считала, что таким старым мечтать уже не очень прилично. С тех прошло немало лет, вторую строчку я теперь упрямо игнорирую, иначе неинтересно жить, но с годами оценила две последние строки. Не дай мне Бог потерять способность удивляться, мне иногда кажется, что на этом я и стою. Я не пляжный человек. Уехать из зимы в тепло, купаться в теплом-претеплом море мне очень приятно, но для меня (и я не говорю, что это правильно, ведь все люди разные) это радость чуть-чуть второго сорта, вроде обеда в хорошем ресторане. Можно обвинить меня в некоторой пресыщенности, но я не любила пляж всегда, всегда там скучала, разве что рядом была хорошая кампания, или я сама была смертельно уставшей и мне было все равно, где лежать. На кораблях в Карибском море пассажирам читают лекции о том, что и где можно выгодно купить, и это тоже не совсем по моей части. Одно из моих ярких воспоминаний о Карибах – плавание со скатами на Большом Каймане, возможность их осторожненько погладить по бархатной коже, всячески стараясь не прикоснуться к хвосту. На острове Роатан в Гондурасе мне на плечо в джунглях вспрыгнула веселая обезьяна и почему-то не украла мои очки. В Белизе есть интересные старые пирамиды, построенные индейцами майя. Недавно прочла, что одну из них, возрастом в 23 века, разрушили бульдозерами ради добычи щебня, не ту, что на снимке, но всё равно как жаль. Одно из моих любимых мест – Аруба, где море теплое-теплое, и возле него очень удобно гулять теплыми звездными вечерами. И все-таки дух от приключений или от красоты у меня там уже захватывает редко, так что гимн наверняка заслужившему его Карибскому морю напишу не я. Именно поэтому эту часть поездки я лучше проскачу галопом. Из трех островов, к которым мы подплывали в этой поездке, мне хочется выделить Сент-Люсию. Это – вид на два очень живописных вулканических конуса, Большой и Малый Питоны. День был пасмурный, в солнечный день снимок был бы более эффектным. Национальный парк Большого и Малого Питонов входит в список всемирного природного наследия ЮНЕСКО. На Сент-Люсии находится единственный в мире действующий вулкан, внутрь которого можно заехать на автобусе, чтобы посмотреть (и понюхать) серные источники. Там сохранились интересные плантации, куда можно приехать и увидеть, как растет какао, манго, бананы, кешью, как цветут цветы и как ходит по кругу симпатичный серенький ослик. Обезьян на острове нет: основная сельскохозяйственная культура Сент-Люсии – это бананы, и конкурентов устранили почище любой мафии. На Сен-Мартене мы купались, на Тобаго плавали с маской и смотрели на кораллы. Экзотика началась после Тобаго. Оттуда наш путь лежал к Французской Гвиане. II Чертов остров Не знаю, из каких книг мои читатели узнавали в Советском Союзе детали печально знаменитого дела Дрейфуса. Мне же абсолютно не стыдно признаваться, что моим основным источником информации о деле Дрейфуса в детстве была моя навечно самая любимая детская книжка, а, точнее, трилогия А. Бруштейн “Дорога уходит в даль”. Научившись под влиянием моего отца отсеивать зерна от плевел, я оставляла в стороне неизбежные революционные всплески, но с жадностью впитывала атмосферу интеллигентной ассимилированной еврейской семьи конца 19-го века, многонационального города Вильно, гимназий и институтов той поры. Персонажи этой книги для меня до сих пор не менее реальны, чем мои знакомые и родственники. Многие фразы и шутки из неё прочно вошли в мой лексикон, а от меня в лексикон моей семьи. Когда я встречаю человека, использующего в своей речи какую-то из многочисленных книжных хохмочек, я сразу зачисляю...
Прочитайте больше
Свежие комментарии