ВЕНГРИЯ

 
Прежде чем начать писать о своих личных впечатлениях, я сначала хотела бы коротко напомнить своим читателям не всегда общеизвестные исторические факты, в основном забредая в прошлое не дальше Второй мировой войны, хотя кое-где я буду говорить и об Австро-Венгрии, и о первой Венгерской революции, без этого честный разговор о Будапеште и о венгерском еврействе просто невозможен.

Мы все помним, что во Второй мировой войне Венгрия была союзником нацистской Германии и принимала участие в военных действиях против Советского Союза, а также участвовала в оккупации Югославии. Миклош Хорти, регент и правитель Венгрии в трудное предвоенное время, крутился, запрещал и коммунистические и фашистские партии, но, опасаясь Сталина больше чем Гитлера, все-таки вошел в войну на стороне фашистской Германии. Раньше многих почуяв, куда все движется, он уже с 1942 года предпринимал попытки выйти из конфликта. Этот номер у него, в отличие от румынского короля Михая, не прошел. 19 марта 1944 года Вермахт оккупировал Венгрию, хотя временно и оставил Хорти у власти.

Хорти не оставлял своих попыток и 15 октября 1944 года объявил о заключении перемирия с Советским Союзом и выходе Венгрии из войны. Тут немцы, ожидавшие нечто подобное, его полностью переиграли. Группа коммандос во главе с Отто Скорцени похитила его младшего сына. Они вывезли его завернутым в ковер в Германию и пригрозили убить, если Хорти-старший не подчинится. Все требования Третьего рейха были выполнены. Венгрия продолжила войну на стороне «Оси», и в Венгрии пришло к власти профашистское салашистское правительство Национального единства (название происходит от имени лидера нацистской прогерманской партии «Скрещённые стрелы» Ференца Салаши). Хорти-младший был отправлен в Дахау, но пережил войну. Сам Миклош Хорти был арестован.

К этой теме я еще вернусь, а сейчас давайте поговорим о советском послевоенном периоде в жизни Венгрии.

Советские войска с боями вошли в Венгрию в 1945 году, освободили ее от фашистов, и таким образом Венгрия оказалась в советской зоне оккупации. В 1945 году в Венгрии были проведены всеобщие демократические выборы. На этих выборах Независимая партия мелких хозяев получила 57% голосов, а коммунистическая всего лишь 17%. Ну, что сказать, коммунистов такие мелочи никогда не останавливали. Опираясь на поддержку советских оккупационных войск, венгерские коммунисты начали проводить т. н. “тактику салами”, потихоньку отрезая, как от палки колбасы, демократические свободы. За власть боролись по-всякому, например, популярного депутата парламента Бела Ковача в начале 1947 просто арестовали, вывезли в СССР и там осудили за шпионаж.

Против лома нет приема, и уже в 1947 году коммунистическая партия стала в Венгрии единственной реальной политической силой, а в 1949 году выборы в Венгрии прошли уже по знакомой всем нам модели — голосовали за кандидатов одной партии, причем почему-то исключительно единогласно. Огромным подспорьем в борьбе за власть стало созданное еще в 1945 году Управление госбезопасности, широко применявшее обычные методы ГБ — запугивание, шантаж, аресты и пытки. Об этом я еще буду говорить подробно.
 

 
Лидером коммунистической Венгрии стал Матьяш Ракоши. Его звали лучшим учеником Сталина, и он это звание подтвердил всей своей жизнью. Железной рукой проводилась насильственная коллективизация и индустриализация. С невероятной жестокостью подавлялось любое инакомыслие. 28 тысячам работников госбезопасности помогали 40 000 осведомителей. О, не воспетые никаким Достоевским осведомители, как интересно было бы понять, что ими двигало, что заставляло их писать доносы и всячески стучать на своих близких и знакомых, потому что на далеких и незнакомых особенно не настучишь.

Один из венгерских осведомителей стал, можно сказать, моей личной болью. Вы помните прекрасный фильм замечательного без кавычек режиссера Иштвана Сабо “Солнечный свет”, по-английски “Sunshine”? Если вы его не видели, посмотрите, это нелегко, но он стоит того. Помните “Мефисто”, за который Сабо получил Оскара? В Венгрии, в отличие от России, архивы госбезопасности раскрыты, и оказалось, что обласканный всеми лауреат премии Оскара, материально прекрасно обеспеченный Сабо, еврей, да, увы, еврей, был осведомителем. Что двигало им — шантаж ли, зависть, вера в коммунистические идеалы? И какой жуткий конец блистательной карьеры, когда в 2006 годы сведения об этом были напечатаны.

Вернемся к Ракоши. Увы, Ракоши тоже был евреем, как и глава госбезопасности в самое страшное время Габор Петер. Это больная для меня тема, я предпочла бы не знать их национальности, но знаю, и мне стыдно об этом писать, но умолчать было бы еще более стыдно. При Ракоши массово уничтожались его собственные соперники, лидеры партии; как всегда, революция — это Сатурн, в первую очередь пожирающий своих детей. Среди арестованных был глава Венгерской католической церкви кардинал Миндсенти, которого мы еще вспомним позднее, а также масса обычных людей, всего более 400 000.
 

 

Экономическая ситуация обрушивалась, пятилетние планы в Венгрии работали так же блистательно, как в СССР. В 1953 году вскоре после смерти Сталина в СССР решили, что Ракоши слишком фанатичен, и его на посту главы правительства сменил другой коммунист — Имре Надь. И тут я подхожу к по-настоящему волнующей меня теме — теме Венгерской революции 1956 года.

Я хорошо помню вторжение советских войск в Прагу. Я была в то время юной студенточкой, и мне казалось, что мир сейчас обрушится, так поразило меня то, что можно вот так взять и ввести танки в ничем тебе не угрожающую независимую страну. Наивно, да? Ну что ж, молодость всегда наивна. Мир не обрушился, все сошло с рук, и не один раз, а многократно.

Венгерскую революцию 56 года я совсем не помню, поскольку в очень раннем детстве такими вещами обычно не интересуются. О Праге я надеюсь написать отдельно, а вот о Венгерской революции я недавно многое узнала, и мне хочется этим поделиться. Я не пишу научный трактат, поэтому выдам на-гора только верхушку айсберга, то, что меня особенно тронуло или взволновало.

События назревали в течение года. Придя к власти, Имре Надь провел амнистию, наконец-то направил ресурсы на развитие легкой промышленности, прекратил политические репрессии. Продолжался этот разгул разнузданной демократии до 1955 года, но тут в результате закулисных интриг все того же Ракоши популярного Надя сместили с поста и исключили из партии. В стране начался разворот в сторону старых репрессий.

В то же время в Союзе развенчали культ личности, и в буйных молодых головах студентов появились идеи, надежды, иллюзии, что можно что-то изменить. В стране начались волнения. Студенты Будапештского технологического университета сформулировали 16 требований к правительству, и эти требования включали вывод советских войск, тайное голосование на всех выборах, восстановление в должности Надя. По стране прокатились массовые демонстрации, был сброшен памятник Сталину.

В Будапеште войска стреляли в толпу, были убитые. Толпа ответила поджогом полицейских машин и разграблением арсеналов. События нарастали. Это не была бархатная революция, это была кровавая борьба с серьезными политическими требованиями, включающими выход из Варшавского договора. Были нападения на госбезопасность, работников ГБ и партийных органов в некоторых местах убивали. Венгры — серьезный народ, и воевали они серьезно.

Одним из палачей Венгерской революции можно смело назвать Юрия Андропова, в то время советского посла в Венгрии, который писал в своих донесениях, что венгерские товарищи сами не справятся, необходимо вмешаться. Венгерские товарищи действительно сами не справились, а трусливо попросили помощи Большого брата. Хрущев сначала колебался, но потом испугался, что если венграм все сойдет с рук, то скоро развалится весь Варшавский блок, и принял решение вмешаться. В Венгрию вошли советские танки. Восстание было подавлено. ООН пошумело, Америка решила не вмешиваться, все кончилось тем же, чем кончается всегда — ничем.

22 000 бунтовщиков были приговорены к тюремным срокам. Сотни были депортированы в СССР. 200 000 убежали из страны. Венгрию возглавил Янош Кадар, и во многом с его подачи Имре Надь в 1958 году был казнен.
 

 

Этим Кадар создал всеми чтимого мученика, и в современном Будапеште ему поставили прекрасный памятник – интеллигентный человек стоит на мосту между прошлым и будущим, и смотрит он в будущее.

Кардинал Миндсенти, выпущенный из тюрьмы повстанцами, укрылся в американском посольстве в Будапеште и прожил там 15 лет. Только в 1971 году он смог покинуть Венгрию и уехать в Вену. Ракоши по настоянию его соперника Яноша Кадара не только вывезли в СССР, но и поместили “далеко от Москвы”, в киргизский ранее неведомый мне Токмак, затем в Арзамас, а затем, гордый и непреклонный, один из самых кровавых диктаторов прошлого века умер своей собачьей смертью в Горьком.

В 1991 году Михаил Горбачев, а затем и Борис Ельцин в 1992 официально извинились перед Венгрией за подавление восстания 1956 года русскими танками.

Ну а напоследок я хочу рассказать одну историю, почему-то очень меня растрогавшую. В 1956 году в Мельбурне проходили Олимпийские игры. Вот представьте себе, вы — венгерский спортсмен, у вас дома советские танки, вы мало что знаете о судьбе своих близких, и при этом вы играете против советской команды. Я хочу рассказать о матче по водному поло, который вошел в историю под названием ” Кровь в бассейне”, “Blood in the water”.

В этом матче венгры защищали свой титул Олимпийских чемпионов. Водное поло — игра жесткая, тут же страсти были накалены до предела. Венгры вели в счете 4:0. За несколько минут до конца игры советский игрок Валентин Прокопов ударил венгерского игрока Эрвина Задора кулаком в лицо и рассек ему щеку. Кровь текла ручьем, но Эрвин продолжил игру, оставляя за собой кровавый след в воде. Игра была приостановлена из-за возмущенных зрителей, которые слишком энергично поддержали венгров. Эрвин Задор вылез из бассейна и так как был, с залитым кровью лицом, пошел не в раздевалку, а в сторону корреспондентов.
 

Его фотография облетела все газеты мира и стала лицом изувеченной, но непобежденной Венгрии. Венграм защитали победу в этом матче 4:0, а в следующем матче они выиграли олимпийское золото.

После окончания Олимпиады около ста игроков, примерно половина всей венгерской команды, попросили политического убежища. Среди них был и Эрвин Задор. Впоследствии его учеником стал знаменитый Марк Спитц, один из пяти девятикратных олимпийских чемпионов в истории спорта, рожденный в Америке сын венгерского еврея и русской еврейки.

Интересно, я только в последней поездке узнала, что это восстание принесло венгерскому народу и какую-то пользу. После событий 56 года СССР решил обращаться с Венгрией впредь поосторожнее, и ситуация, в особенности экономическая, в Венгрии была получше, чем в остальных странах Советского блока.

Лучше им действительно было, но одна услышанная мною почти смешная история прозвучала очень знакомо и очень достоверно. Одна венгерская семья каким-то образом получила разрешение съездить с детьми на машине в Австрию. Обратно в числе прочих покупок они везли в подарок всем родным и знакомым 10 кг бананов, каждому по несколько недоступных в Венгрии экзотических плодов.

На границе их машину досмотрели и сказали, что ввести в Венгрию они могут по полкило на каждого, а всего два килограмма, остальные же следовало оставить пограничникам. Семья попалась с борцовскими качествами, и они решили скорее умереть, чем оставить свои кровные бананы на границе. Развернувшись, они стали в сторонке и принялись за еду. Два взрослых и два ребенка потрудились на славу и за несколько часов смогли уничтожить все восемь недозволенных килограмм. Девочка выросла и, рассказывая эту историю, засмеялась и сказала, что за всю свою жизнь она не съела больше ни одного банана, даже думать о них ей до сих пор неприятно, но сама эта история в их семье всегда вспоминалась с гордостью.

Чтобы плавно перейти от трагической истории Венгрии к некоторым достопримечательностям Будапешта, я хотела бы рассказать о замечательном музее, расположенном в самом центре Пешта, на проспекте Андраши, в здании бывшего Управления государственной безопасности Венгрии. Это не развлекательная прогулка, в музее быть трудно, но, по-моему, нужно. По-русски его называют Дом Террора, по-английски the House of Terror, а для меня это название скорее переводится, как Дом Ужаса. Экспозиция музея посвящена двум страшным режимам в Венгрии — фашистскому и коммунистическому.

Если вдуматься в то, что нацистская оккупация Венгрии длилась год, а Управление госбезопасности простояло 40 лет, легче объяснить, почему большая часть экспозиции посвящена террору коммунистическому. Мы с мужем были в этом музее дважды, первый раз в 2004 году, вскоре после его открытия, а второй раз в сентябре 2017. Во второй раз мы выстояли огромную очередь за билетами, и я была этому почти рада — в этот музей должны стоять очереди.
 

 

Очередь медленно движется снаружи вдоль портретов убитых при подавлении Венгерской революции. Даты смерти — 1956, 1957, 1958. Лица простые, лица интеллигентные, молодые, старые, среди незнакомых мне лиц знакомый портрет Имре Надя.
 

 

Возле музея стоит памятник железному занавесу. Так вот он, оказывается, какой! Многое роднит нас с венграми, мы и они многие годы прожили по одну и ту же сторону этого занавеса.
Пока стоишь уже внутри музея все еще за билетами, смотришь телевизор и видишь, как плачет немолодой интеллигентный мужчина, оплакивая смерть своего сына, совсем еще мальчика.
 

 

А потом идешь по музею и не можешь не заметить того, как беспощадно венгры приравняли своих венгерских нацистов и своих венгерских гэбистов, и как не пощадили они последних, публикуя портреты не только уже ушедших, но и еще вполне живых палачей.
 

В подвале здания крошечные камеры. А вот и виселица, в венгерском ГБ не только пытали, но и вешали.
 
 
 
 
 
 

 

В центре первого этажа стоит танк. Я ничего не понимаю в танках и подумала, что он с венгерской точки зрения может быть как немецким, так и советским, и это безмерно печально, потому что всего за 11 лет до 1956 эти танки действительно входили в Венгрию с благородной миссией освободителей.
 

 

Я все пытаюсь перейти к более веселой тематике, и никак у меня это не получается. Очень трудно веселиться, рассказывая о венгерских евреях и о Большой синагоге Будапешта, хотя синагогой безусловно можно гордиться — эта синагога, самая большая в Европе и вторая по величине в мире, сегодня является одной из основных достопримечательностей прекрасного города Будапешта.
 

 

Она построена в середине 19 века в мавританском стиле и была для своего времени невероятно прогрессивна, в ней даже был орган. Евреи Будапешта не были забитыми местечковыми евреями черты оседлости или польских местечек. Многие из них уже были богаты, они были людьми просвещенными, и всей своей синагогой и даже этим самым оргАном они говорили своим соотечественникам: “Смотрите, мы такие же, как вы, мы такие же, как все”.

Мои читатели помнят, что Венгрия входила в состав Австро-Венгерской империи. Последний император Венгрии Франц-Йозеф был человеком просвещенным и хорошо относился к евреям. Это не помешало евреям принять самое активное участие в кровавой революции 1919 года. Почти все ее лидеры были евреи, включая печально знаменитого Бела Куна. Почему? Этот вопрос мучает меня, он вовсе не академический, достаточно посмотреть на сегодняшнюю Америку. Разумеется, поведение Троцких не оправдывает антисемитизм и уж тем более повальное истребление Бронштейнов, но все же почему? Отход от старой религии и замена ее новой? Мессианство, “растворенное в крови”? Нет у меня на это ответа.

Я уже упоминала правительство Хорти во время войны, а также то, что немецкие войска вошли в Венгрию только в 1944 году. Хорти отказывался депортировать своих евреев, поэтому в Венгрии погибли “всего” 600 000 евреев. Поздняя депортация позволила большему количеству людей не только эмигрировать, убежать, но также выжить в страшных концлагерях Третьего рейха — до освобождения оставались считанные месяцы.

Перед войной более 20% жителей Будапешта были евреями, сейчас во всей стране их по разным оценкам от 40 до 120 тысяч. Оценки разные, потому что 80% евреев никак не связаны ни с еврейской общиной, ни с синагогами. Но, как бы то ни было, все же приятно видеть, что еврейская община Венгрии жива.
 

 

Синагога же прекрасна, и в наш последний приезд в ней проводился еврейский фестиваль. Мы попали на концерт и были рады видеть, что зал на почти три тысячи мест был до отказа заполнен, и, я надеюсь, не только туристами.
 

К синагоге примыкает еврейский музей, расположенный в доме, где родился знаменитый Теодор Герцль, отец политического сионизма. Вообще, венгерское еврейство дало миру немало, правда, многим из них пришлось для того, чтобы выжить, убежать из Венгрии в Америку. В их числе были многие отцы американской атомной бомбы, включая Джона фон Неймана и Теллера. Во дворе синагоги стоят символические памятники знаменитым венгерским евреям.

Вот это, например, Пулитцер, чьим именем названа знаменитая Пулитцеровская премия.

Смешно, но любимым композитором Гитлера был Имре Кальман, настолько любимым, что Гитлер готов был простить Кальману его еврейство и назначить его “почетным арийцем”. Ничего не поделаешь, любил фюрер оперетту. Кальман в арийцы не пошел, а убежал вместо этого сначала во Францию, а затем и в Америку. Гитлер обиделся, и произведения Кальмана были с тех пор в нацистской Германии запрещены.
 

 

Во дворе синагоги находится Древо жизни, на листиках которого выгравированы имена погибших в Катастрофе евреев. Есть там и небольшое кладбище, есть и мемориал в честь шведского дипломата Рауля Валленберга, спасшего во время войны десятки тысяч венгерских евреев, а после войны вывезенного СМЕРШем в Союз и бесследно сгинувшего в сталинском Гулаге.
 

 

А в целом Будапешт – прекрасный имперский город. В Буде на горе находится замок. Вот это фотография Буды, снятая с другого берега Дуная, из Пешта.
 

 

А вот это, наоборот, фотография Парламента в Пеште, снятая из замка в Буде. И то и другое прекрасно.

Пешт – это город широких проспектов, прекрасных соборов, великолепного здания Оперы, город Парламента, патриотических памятников, прекрасных музеев и ресторанов.
 

 

Недалеко от Парламента, на самом берегу Дуная находится один из самых необычных памятников жертвам Холокоста — туфли и туфельки, поношенные и растоптанные, взрослые и маленькие, детские, брошенные на берегу их ушедшими в вечность владельцами.
 

А вот это неожиданная встреча — возле здания американского посольства стоит и улыбается прохожим Рональд Рейган, человек, сыгравший огромную роль в моей личной маленькой судьбе.

Будапешт — это также город-курорт, в котором находится свыше 30 термальных источников. Некоторые из них находятся прямо в отелях и, говорят, лечат все болезни.
 

 

В целом, Будапешт прекрасен, и два – три дня на него мало, если, конечно, вы любите все смотреть всерьез.
 

 

Я была в Дебрецене, втором по величине городе Венгрии. Этот город считается местом рождения венгерской Реформации, которая является реформацией кальвинистской. В Дебрецене находится огромный собор, пустой внутри, как и все протестантские соборы. При всей моей любви к американским протестантам я вынуждена признать, что за красотой и блеском в Западной Европе надо ходить в католические соборы. Есть в Дебрецене две старые, хорошо восстановленные синагоги.
 

 

Мы случайно наткнулись там на какие-то спортивные игрища и видели, как радостно приветствовали немногочисленные зрители команду Израиля. На вопрос, надо ли специально ехать смотреть Дебрецен, у меня есть довольно твердый ответ — специально ехать не надо.
 

 
Венгрия — страна многочисленных минеральных источников, и конференция моего мужа забросила меня на один из таких курортов, который считается Меккой для всех людей с артритом и ревматизмом. В природной минеральной воде подозрительного коричневого цвета сидят и мокнут все больные и здоровые, специально приехавшие туда курортники и случайно оказавшиеся на курорте профессора. Попыталась мокнуть и я. Температура воды — 38 градусов по Цельсию, мокнуть чрезвычайно приятно, но вода с обилием всяких элементов и минералов вызывает у некоторых людей аллергию. Пришлось перестать мокнуть, а жаль, я давно так приятно не тунеядствовала.

Была я и на озере Балатон. Озеро большое, отдыхать там, как на любом озере, наверняка приятно.
 

 

На озере Тиса мне удалось снять портрет задумчивой лисы.
 

 

Я уверена, что в этой стране есть приятные места, которые я не видела и о которых поэтому не пишу. Но в целом для меня Венгрия — это прекрасный город Будапешт, который надо обязательно увидеть. Я хотела бы туда еще раз вернуться.

Как я ни старалась, эта заметка о Венгрии не получилась у меня ни развлекательной, ни веселой. Венгрия — не Прованс, тут другая история, и у нас (и у русских, и у евреев) с ней столько всего наворочено, что никакие о-ля-ля мне тут просто не приходят в голову. Ничего не поделаешь, “каждый пишет, как он слышит”; я же “слышу” Венгрию именно так.
 

 
Мара Мордухович, Энн Арбор,октябрь 2017
Copyright @ Margaret Mordukhovich, www.maratravelblog.com