Япония

Вскоре после приезда в Америку мой непоседливый муж впервые летел в Японию на конференцию. Он летел, а у меня не было отпуска, и я очень горевала, потому что я, для которой Япония в то время звучала почти как Марс, считала, что так далеко из Америки дважды не летают, и мне ее уже никогда не увидеть. Оказалось, что я ошиблась, и что Боря готов туда лететь и дважды, и пять раз, что он и делал. Впрочем, моя очередь и вправду подошла только через 18 лет, и приехала я туда в декабре 2008 года не в лучшем состоянии. Я тогда вот уже четвертый месяц путешествовала по белому свету с выбитым диском в позвоночнике. Делала я это не из мазохизма, а потому что все было давно запланировано, а заболела я незадолго до отъезда. Те, кто когда-либо испытал проблемы с позвоночником, понимают, что странствовать в таком состоянии очень трудно. Незадолго до этого мы переместились из Европы на Тайвань. Я туда еле долетела, на Японию у меня не было сил, я брыкалась, как могла, но Боря меня туда потащил силком, и я до сих пор ему за это признательна, причем не только за красоты. Эта поездка познакомила меня с тем, каким может быть иглоукалывание у настоящего специалиста. До этого я испробовала этот метод на Тайване. Пробовать в этот момент я готова была все, включая крысиный яд. Крысиный яд мне, на счастье, никто не предложил, а иглоукалывание порекомендовал один старый знакомый, гостивший в то время на Тайване профессор из Европы. Над этим человеком, как оказалось, с 92-го года висит страшный диагноз – рассеянный склероз. Поскольку и тогда, и сейчас аутоиммунные болезни считаются, за малым исключением, неизлечимыми, и все лечение состоит в том, что процесс замедляют лекарствами, подавляющими иммунную систему, он в свое время отказался от всех традиционных лечений и лечится вот уже больше 20 лет только иглоукалыванием. Сейчас, много лет спустя, это заядлый путешественник, крепкий мужчина без малейших симптомов. Увидев мою интересную бледность и то, как я хожу, он взял меня с собой к своему тайваньскому врачу. Яд не яд, но иглоукалывание на Тайване тоже было маленькой радостью, а точнее, китайской пыткой – в меня глубоко втыкали иголки, приговаривая: “Глубокий вздох, будет не так больно”, а потом иголки подключали к току. Поскольку иглы втыкались прямо в самые болезненные места, ощущение было острое, а толку не было, мне становилось всё хуже. Этот опыт мог меня навсегда отвратить от экспериментов с восточной медициной, но, к счастью, муж заранее договорился со своим коллегой в Японии, который нашел для меня специалиста совсем другого калибра. В первый же день в Киото меня, настроенную чрезвычайно скептически, отвели к нему, и разница была ошеломляющей. Пришла я к врачу с двумя посланными добрым профессором японками, которые, вооруженные электронным словарем, должны были переводить и всячески мне помогать. Помогать им пришлось с порога. В Японии, входя в помещение, надо снимать обувь. В моем случае об этом не могло быть и речи, согнуться я не могла. Дамы к глубокому моему смущению сняли с меня обувь, помогли раздеться и, объяснив врачу, что “бедная Андалузия была ужасная страдалица”*, уложили меня на диван. Я напряглась, но тут началось колдовство.  Врач что-то считал, мерил, иголки втыкал вдали от наболевших мест на глубину всего 1 мм, и все это было абсолютно безболезненно. Если уж такие страдания не помогли, решила я, то это уж точно трата времени. Уныло отлежав час, я осторожно поднялась со стерильной кушетки и вдруг поняла, что могу сама одеться, нагнуться и завязать шнурки. После первого же сеанса я смогла почти без болей ходить по Киото 3 часа, поражая этим саму себя. Мои ассистентки были так потрясены моим прогрессом, что среди полного здоровья записались на всякий случай к этому врачу на прием. К сожалению, в Киото у меня хватило времени только на 3 сеанса, и через несколько недель боль вернулась, но я приехала домой с твердой верой в то, что, если найти по-настоящему хорошего специалиста, этот человек может реально помочь. Теперь я этим и спасаюсь, отыскав в своем городе специалистов по иглоукалыванию в седьмом и восьмом поколении, мать и сына, отец и дед которых лечил самого Мао Цзедуна. Вот уж никогда не ожидала, что я буду иметь пусть и очень опосредованную, но все-таки связь с Председателем Мао. Почти покончив с восточной медициной (почти, потому что я надеюсь вернуться к ней, описывая Корею), я, наконец-то, перехожу к туристическим впечатлениям, перемешивая воспоминания пятилетней давности со свежими впечатлениями последнего визита, а декабрьские снимки 2008-го года с весенними фотографиями 2013-го. Парки и храмы Киото – одно из самых сильных японских впечатлений. Сезон был не лучший, в декабре ничего не цвело, но во всём есть своя красота, и в этом времени была лёгкая грусть, которая видна в фотографиях. Город Киото одиннадцать веков был имперской столицей, и хотя на его...

Прочитайте больше